Литературный клуб (публикации авторов) ⇒ Оза

[Розен]

Девочка выгуливала таксу.
Собака была старой, огромной, рыжей, на сносях. Её брюхо волочилось по земле, точнее, по асфальту, поскольку сука никак не желала покидать проезжую часть нашего двора и флегматично презирала берега лужи, раскинувшейся посередине, – пёрлась прямо в эпицентр. Девочка была маленькой – лет четырёх – в белых колготках и очень заботливой: каждый раз, когда псина уже почти добиралась до средоточия водоёма, хозяйка вдруг отрывалась от созерцания пустующего двора, бежала к своей подопечной, плюхалась перед ней на колени, грабастала в охапку, повторяя:
– `Оза! Ну сколько тебе можно гово`ить?!.. Тут мок`о, сюда нельзя!
И вздымала вверх ту часть собаки, которую могла хоть на немного приподнять, и волокла зверину на сухое.
Такса механически перебирала карикатурными ножками.
Девочка роняла свою ношу на сухие былки травы и вновь впадала в нирвану.
Я был пьян с сигаретой на лавочке.
Каждый раз, когда ребёнок плюхался коленками в давно уже не белых колготках в лужу, я изрекал «э!..», махал рукой и отхлёбывал пива. И окидывал двор глазами в поисках её матери.
Приближаться к чужим детям меня уже давно отучили.
Двор полнился нашей нижневолжской осенью. Трава высохла на корню. Зелень мелколистных вязов, давно уже съеденная мерзкими червяками, серела остатками прожилок. Зато на полметра вокруг каждого ствола теперь копошилась куча гадостных гусениц, которые потом обратятся в жёлтых с изумрудными полосками жучков. Эту отраву ни одна птица и никакая другая прорва не берёт. И только мой виноград, вытянувшийся до третьего этажа, сверкал багрянцем. Да кустики шелковицы – тутовника, по-нашему, – что отгораживали проезжую часть от живой земли, осеняли наши пенаты золотом.
Я уже совсем было собрался за второй бутылкой пива, когда краем глаза заметил внедорожник из народных вагонов, несущийся на неизбежную встречу с девочкой и таксой.
Я даже не успел крякнуть своего сакраментального «э», как оказался под стеной нашего дома с обеими дамами в охапке.
Помнится, я пукнул. Или просто выматерился.
Как на меня налетела мать хозяйки белых колготок:
– Извращенец!..
Ну, и ещё очень много нелицеприятного да и вообще неприятного и нелитературного.
И я, наконец, вновь обрёл дар речи.
– Твою мать!.. – успел-таки сказать я.
Но тут вышел отец девочки с гостями, и собирание моего зубного протеза воедино совсем скоро перестало представляться целесообразным.
А щенков таксы потом утопили, поскольку сука была к тому времени ну уж оченно старой и ничего жизнеспособного у неё не получалось.


Блин! Вот где бы ещё на этом форуме указать, что это - проза?.. Ой, что-то я туплю.

[Князь Мышкин]

Ну так и хочется сказать сакраментальное: "Скучно на этом свете, господа"!

[slava1947]

Спасибо за рассказ! Мне понравилось – кратко, ёмко… и очень по-русски: и язык, и это… в морду ни за что ни про что!

P.S. Споткнулся на «внедорожнике из народных вагонов». Что это за зверь?

[irida]

VW?

[Розен]

VW?

А перевод? я ж - тупой, я ж - по-русски...
Ёлы!!!

Так то ж всего-навсего "туарег"! А я-то - два лимона соплей об асфальт...

[Розен]

Пожалуй, пора уже внести вот это:

Оза́ (Уза́) — персонаж Библии. Имя с евр. можно перевести как: сила, крепость.

Согласно Библии, Оза — сын левита Аминадава (Цар.6:3). После победы над филистимлянами Давид пожелал перенести Ковчег Завета из дома Аминадава, в Ваале Иудином, в Иерусалим. В торжественном перенесении Ковчега на новой телеге, которую вели Оза и Ахия, волы наклонили Ковчег у гумна Нахонова. Оза простер руку к Ковчегу, чтобы придержать его и взялся за него, и за это дерзновение был наказан от Бога мгновенной смертью у Ковчега Божия. Место, где это произошло, названо «поражение Озы»

И ещё.

Андрей Вознесенский. "Оза Тетрадь, найденная в тумбочке дубненской гостиницы". Поэма.

[Князь Мышкин]

...И ещё.

Андрей Вознесенский. "Оза Тетрадь, найденная в тумбочке дубненской гостиницы". Поэма.

Вот этот отрывок очень понравился:

IV
А может, милый друг, мы впрямь
сентиментальны?
И душу удалят, как вредные миндалины?

Ужели и хорей, серебряный флейтист,
погибнет, как форель погибла у плотин?

Ужели и любовь не модна, как камин?
Аминь?

Но почему ж тогда, заполнив Лужники,
мы тянемся к стихам, как к травам от цинги?...

[Марго]

Но почему ж тогда, заполнив Лужники,
мы тянемся к стихам, как к травам от цинги?...

Очень сомнительное здесь это мы. Далеко не все почитатели футбола (к примеру) -- любители поэзии. Как и вообще далеко не всякий "тянется к стихам".

И даже если рассматривать это как аллегорию, то и тогда не любой тянется к духовному, наслаждаясь телесным.

[Князь Мышкин]

Очень сомнительное здесь это мы...

Марго, Вы дискутируете с Андреем Вознесенским?

[Марго]

Скажем, недоумеваю по поводу его представлений.

[Князь Мышкин]

Скажем, недоумеваю по поводу его представлений.

А мне так не показалось. По-моему, к духовному тянутся все. Некоторые чаще, некоторые реже. И даже самым-самым материальным хочется стихи слушать (читать, сочинять) хоть раз в жизни. А то цинга души не минует.

[Марго]

И даже самым-самым материальным хочется стихи слушать (читать, сочинять) хоть раз в жизни.

Ну, во-первых, раз в жизни -- это совсем не показатель и тем более не повод к обобщениям. А во-вторых, хотя к "материальным" я себя не отнесла бы, но к стихам вовсе не тянусь: читаю от случая к случаю, признаю то, что особенно понравится, гениальным, но потребности читать конкретно поэтическое не испытываю никогда. Проза -- совсем другое дело.

Так что можете хотя бы меня из Вашего списка исключить. А к высокопарному диагнозу цинга души можно подобрать сколько угодно причин, и вовсе не касающихся стихов. Более того, можно быть битком набитым стихами и все же страдать именно этой самой цингой.

[vadim_i_z]

Очень сомнительное здесь это мы. Далеко не все почитатели футбола (к примеру) -- любители поэзии.

А при чем тут футбол??? Вспомните, когда поэма написана. В шестидесятые поэты собирали стадионы в буквальном смысле. Посмотрите "Заставу Ильича", там примерно такое показано (только в зале - но посмотрите, как зал-то набит).

[Марго]

Да, кажется, я промахнулась: Вознесенский имел в виду именно поэтические вечера в Лужниках, о которых мне слышать не приходилось, -- вот только что нашла в Сети. А в "Заставе", конечно, дело было в Политехническои музее.

[Князь Мышкин]

...Более того, можно быть битком набитым стихами и все же страдать именно этой самой цингой.

А набитый...стихами этого страдания и не заметит...

[Розен]