Цитируя писателей ⇐ Интересное в литературе

[Марго]

Когда Мифасов и я собрались ехать в Народный дом, к нам пристал и художник Крысаков:
— Возьмите меня!
— А зачем?
— Да ведь вы едете в Народный дом?..
— Ну?
— А я знаток народных обычаев, верований и всего вообще народного быта. Кроме того, я знаток русского языка.
Последнее было бесспорно. Стоило только Крысакову встретиться с извозчиком, маляром или оборванным мужичком, собирающим на погорельцев, Крысаков сразу вступал с ними в разговор на самом диковинном языке:
— Пожалуйте, барин, отвезу.
— А ты энто, малый, не завихляешься-то ничего такого, вобче? По обыкности, не объерепенишься?
Извозчик с глубоким изумлением прислушивался к этим словам:
— Чего-о-о?
— Я говорю: шелометь-то неповадно с устатку. Дык энто как?
— Пожалуйте, барин, отвезу, — робко лепетал испуганный такими странными словами извозчик.
— Коли животина истоманилась, — веско возражал Крысаков, — то не навараксишь, как быть след. Космогонить-то все горазды на подыспод.
— Должно, немец, — печально бормотал ущемленный плохими делами ванька и гнал свою лошаденку подальше от затейливого барина.
А Крысаков уже подошел к маляру, лениво мажущему кистью парадную дверь, и уже вступил с ним в оживленный разговор:
— Выхмарило сегодни на гораздое вёдро.
— Эге, — хладнокровно кивал головой маляр, прилежно занимаясь своим делом.
— А на вытулках не чемезишься, как быть след.
— Эге, — бормотал маляр, стряхивая краску с кисти на бариновы ботинки.
— То-то. Не талдыкнут, дык и гомозишься не с поскоку.
— Эге.
Потом Крысаков говорил нам:
— Надо с народом говорить его языком. Только тогда он не сожмется перед тобой и будет откровенен.

(Аркадий Аверченко. Народный дом)

[Сергей Титов]

Нынче, граждане, в народных судах все больше медиков судят. Один, видите ли, операцию погаными руками произвел, другой -- с носа очки обронил в кишки и найти не может, третий -- ланцет потерял во внутренностях или же не то отрезал, чего следует, какой-нибудь неопытной дамочке.

(Мих. Зощенко. Медик)

Добавлено спустя 43 минуты 17 секунд:

В феврале я, братцы мои, заболел.
Лег в городскую больницу. И вот лежу, знаете ли, в городской больнице, лечусь и душой отдыхаю. А кругом тишь и гладь и божья благодать. Кругом чистота и порядок, даже лежать неловко. А захочешь плюнуть -- плевательница. Сесть захочешь -- стул имеется, захочешь сморкнуться -- сморкайся на здоровье в руку, а чтоб в простыню -- ни боже мой, в простыню нипочем не позволяют. Порядка, говорят, такого нет.
Ну и смиряешься.
И нельзя не смириться. Такая вокруг забота, такая ласка, что лучше и не придумать. Лежит, представьте себе, какой-нибудь паршивенький человек, а ему и обед волокут, и кровать убирают, и градусники под мышку ставят, и клистиры собственноручно пихают, и даже интересуются здоровьем.
(Мих. Зощенко. Плохой обычай)

[Сергей Титов]

Лентяй любит поговорить о цветах и весенних зорях, потому что по этому поводу никто не поднимет бешеного спора,
во время которого необходимо вставать, рыться в энциклопедическом словаре сразу на несколько букв,
унижая себя и энциклопедический словарь,
который как-будто только и составлен для того, чтобы поддерживать чужое невежество и глупость.
Вообще спорить никогда не стоит.
Особенно по сложным вопросам, о которых необходимо задумываться.
Если собеседник умный и уважаемый человек, даже неудобно думать, что он переменит все свое миросозерцание после вашей
пятой фразы. Если же это юнец,
который спорит просто потому, что этого требует его организм, -- смешно и унизительно изображать из себя
колонию для малолетних преступников и заниматься исправлением юных характеров.
Лентяи никогда не спорят.
(Арк. Бухов. Лень)

[Сергей Титов]

Плохие стихи все-таки лучше хорошей газетной заметки.
(С.Довлатов)

[Сергей Титов]

...--Андрей, я не пойму, ты куришь?
-- Понимаешь, -- сказал Андрей, -- я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно.
Поэтому многие ошибочно думают, что я курю.

[Yelquin]

Черты из жизни рабочего Пантелея Грымзина

Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы — всего два с полтиной! «Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. — горько подумал Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью... — И жрать хочется, и выпить охота, и подметки к сапогам нужно подбросить, старые — одна, вишь, дыра... Эх, ты жизнь наша раскаторжная!» Зашел к знакомому сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подметок. — Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей. Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своем месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. «Ну, вот остался у меня рупь-целковый, — со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!..» Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошелся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал. — За что же, за что... — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликеры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу... О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..

Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. «Что ж я с ними сделаю", — горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подметки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!" Зашел Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублевками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых... Приценился к десятку папирос, плюнул и отошел. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать... и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал. — Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам все, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пес какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним все, другим — ничего?.. Эх, Пантелей, Пантелей... Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!..

[Yelquin]

Эволюция русской книги

Этап первый (1916 год)

— Ну, у вас на этой неделе не густо: всего три новых книги вышло. Отложите мне «Шиповник» и «Землю». Кстати, есть у вас «Любовь в природе» Бельше? Чье издание? Сытина? Нет, я хотел бы саблинское. Потом, нет ли «Дети греха» Катюль Мендеса? Только, ради бога, не «Сфинкса» — у них перевод довольно неряшлив. А это что? Недурное издание. Конечно, Голике и Вильборг? Ну, нашли тоже, что роскошно издавать: «Евгений Онегин» — всякий все равно наизусть знает. А чьи иллюстрации? Самокиш-Судковской? Сладковаты. И потом формат слишком широкий: лежа читать неудобно!

Этап второй (1920 год)

— Барышня! Я записал по каталогу вашей библиотеки 72 названия — и ни одного нет. Что ж мне делать?
— Выберите что-нибудь из той пачки на столе. Это те книги, что остались.
— Гм! Вот три-четыре более или менее подходящие: «Описание древних памятников Олонецкой губернии», «А вот и она — вновь живая струна», «Макарка Душегуб» и «Собрание речей Дизраэли (лорда Биконсфильда)»...
— Ну, вот и берите любую.
— Слушайте... А «Памятники Олонецкой губернии» — интересная?
— Интересная, интересная. Не задерживайте очереди.

Этап третий

— Слышали новость?!
— Ну, ну?
— Ивиковы у себя под комодом старую книгу нашли! Еще с 1917 года завалялась! везет же людям. У них по этому поводу вечеринка.
— А как называется книга?
— Что значит как: книга! 480 страниц! К ним уже записались в очередь Пустошкины, Бильдяевы, Россомахины и Партачевы.
— Побегу и я.
— Не опоздайте. Ивиковы, кажется, собираются разорвать книгу на 10 тоненьких книжечек по 48 страниц и продать.
— Как же это: без начала, без конца?
— Подумаешь — китайские церемонии.

Этап четвертый

Публикация: «Известный чтец наизусть стихов Пушкина ходит по приглашению на семейные вечера — читает всю «Полтаву» и всего «Евгения Онегина». Цены по соглашению. Он же дирижирует танцами и дает напрокат мороженицу». Разговор на вечере:
— Слушайте! Откуда вы так хорошо знаете стихи Пушкина?
— Выучил наизусть.
— Да кто ж вас учил: сам Пушкин, что ли?
— Зачем Пушкин. Он мертвый. А я, когда еще книжки были, — так по книжке вызубрил.
— А у него почерк хороший?
— Причем тут почерк? Книга напечатана.
— Виноват, это как же?
— А вот делали так: отливали из свинца буквочки, ставили одну около другой, мазнут сверху черной краской, приложат к белой бумаге да как даванут — оно и отпечатается.
— Прямо чудеса какие-то! Не угодно ли присесть! Папиросочку! Оля, Петя, Гуля — идите послушайте, мусье Гортанников рассказывает, какие штуки выделывал в свое время Пушкин! Мороженицу тоже лично от него получили?

Этап пятый

— Послушайте! Хоть вы и хозяин только мелочной лавочки, но, может быть, вы поймете вопль души старого русского интеллигента и снизойдете.
— А в чем дело?
— Слушайте... Ведь вам ваша вывеска на ночь, когда вы запираете лавку, не нужна? Дайте мне ее почитать на сон грядущий — не могу заснуть без чтения. А текст там очень любопытный — и мыло, и свечи, и сметана — обо всяком таком описано. Прочту — верну.
— Да... Все вы так говорите, что вернете. А намедни один тоже так-то вот — взял почитать доску от ящика с бисквитами Жоржа Бормана, да и зачитал. А там и картиночка и буквы разные... У меня тоже, знаете ли, сын растет!

Этап шестой

— Откуда бредете, Иван Николаевич?
— А за городом был, прогуливался. На виселицы любовался, поставлены у заставы.
— Тоже нашли удовольствие: на виселицы смотреть!
— Нет, не скажите. Я, собственно, больше для чтения: одна виселица на букву «Г» похожа, другая — на «И» — почитал и пошел. Все-таки чтение — пища для ума.

[behemothus]

Вы просто ПОДЛЫЙ ЧЕЛОВЕК!

Ну это уже понятно.
Я - бегемот.

МЕРЗОСТЬ!
МЕРЗОСТЬ!
И ещё раз мерзость!

Понятно. А зачем три раза подписываться?

[behemothus]

конкретными примерами.

Зачем?
Интересуетесь мнением того, на которого без всякого примеров вылили поток площадной брани и в уничижении родителей?

"Так поди же, попляши" (С).

Добавлено спустя 1 минуту 13 секунд:

А чего молчите?
Чего не вспоминаете моих родственников?

А чего мне их вспоминать? Они ж не виноваты, что у них сын - патриот.

[behemothus]

behemothus, опровергните мои обвинения!

Не, сами наговорили - сами и опровергайте.
Мне от Ваших истерик - ни тепло ни холодно.
Пока модер за флуд не прижмет, меня тут ловить не на чем.

[behemothus]

Это я сказал?

Нет. Это сказал я. А что, Вы серьезно думаете, что Марго не переживет?

Добавлено спустя 1 минуту 8 секунд:

Сволочь! Покажи, где это в этой ветке я не понимаю орфографии?
Мерзость!!!

Вы думаете, сволочь Вам что-то покажет?

Добавлено спустя 45 секунд:

Это я сказал?

Нет, это Вы написали.

Добавлено спустя 6 минут 20 секунд:
Как много заявляют патриоты -
Как мало их читают бегемоты...

[ALNY]

И ещё я не понимаю вот такой вот орфографии:
.... цитата ....
Хотя... Марго знает -- я не практикующий лингвист.

Я думаю, Марго переживет то, что Вы не понимаете орфографии.

Да Бог с Вами!
Вы токмо отметьте Ваши претензии.
По поводу орфографии.
А то вдруг мы с Вами изъясняемся на разных языках.

Не увидел я никаких претензий по орфографии. behemothus сначала съязвил, используя Ваши же слова, а потом с интересом наблюдал, как Вы по собственной же воле "залезаете в бочку"...

[Yelquin]

Чувствую себя так, как если бы на моих глазах избили мою мать. А ведь так и есть! Не избили, но оплевали. Да, да ОПЛЕВАЛИ!

Метафора, однако!.. Изобразить плохое настроение с помощью якобы наблюдаемой сцены избиения и оплевания женщины, и в качестве этой женщины представить собственную мать!.. Вы, часом, не рехнулись? У любой фантазии должны же быть пределы!

[Марго]

Возвращаемся к теме.

Как-то раз Битов ударил Андрея Вознесенского. Битова подвергли товарищескому суду. Плохи были его дела.
«Выслушайте меня, — сказал Битов, — и поймите! Я расскажу вам, как это произошло! Стоит мне рассказать, и вы убедитесь, что я действовал правильно. И тогда вы сразу же простите меня. Дайте мне высказаться. Вот как это было. Захожу я в ресторан. Стоит Андрей Вознесенский. А теперь скажите, мог ли я не дать ему по физиономии?!.»

(Довлатов. Ремесло. Соло на ундервуде)

[behemothus]

Метафора, однако!.. Изобразить плохое настроение с помощью якобы наблюдаемой сцены избиения и оплевания женщины, и в качестве этой женщины представить собственную мать!.. Вы, часом, не рехнулись? У любой фантазии должны же быть пределы!

Инфантилизм detected.
Если что - это медицинский термин.

Добавлено спустя 7 минут 42 секунды:

Возвращаемся к теме.

Версия независимых СМИ

Когда-то в 80-ых годах писательница Зоя Богуславская сильно обиделась на писателя Андрея Битова. Конфликт случился из-за мужа Богуславской - поэта Андрея Вознесенского. Два литературных гения никак не могли поделить одну женщину, нравившуюся им обоим. Конфликт перерос в драку:

Эх, если бы у нас все было именно так - и только так... Подраться из-за женщины - это дорогого стоит. Прикрываться женщиной - это пошло.

ЗЫ Я к Вознесенскому тенденциозен: как человек, знавший его лично, отец был его школьным другом по знаменитой 545-й. Поэтому в разборках не участвую.

[Сергей Титов]

Не... Вынужденное.

Но всё-таки правильное.

Добавлено спустя 50 минут 33 секунды:

К примеру, собираются за столом люди моего возраста, а то и гораздо моложе мужчины,
и говорят о знакомых и понятных мне вещах,
и вдруг я ловлю себя на том, что чувствую себя среди них, как ребенок,
что все они знают то,чего не знаю я.
Лишь одна мысль утешает: а вдруг и каждый из них чувствует себя ребенком в обществе и лишь притворяется так же,
как я притворяюсь?
Может быть, каждый только пыжится в расчете, чтобы его не сбили с копыт?
Автор всем известен...

[Марго]

Интригуете? Аксёнов это.

[Сергей Титов]

Интригуете? Аксёнов это.

Он самый и есть...

[Yelquin]

— Чтобы стать философом, — говорила одна старая курица, возомнившая себя очень мудрой, — не обязательно думать о чём-то, можно думать ни о чём.

Вот она становилась в уголок курятника и думала себе ни о чём. Именно так, по её словам, она и стала философом.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 5 минут 59 секунд:
Как-то раз гадюка подползла к курице, которая рылась в земле под кустом, и хотела ужалить её в лапу. Но лапа оказалась такая твердая, что гадюка не смогла её прокусить. Курица искоса взглянула на гадюку, а та стала оправдываться: это, мол, просто шутка.

— Знаешь басню про лису и виноград? — спросила курица.

Гадюка такой басни не слыхала.

— Мало того что ты злая, так ты ещё и невежественная, — сказала курица и сильно клюнула её в шею. Гадюка, скособочив шею, убралась восвояси с жалобными стонами.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 2 минуты 27 секунд:
В стародавние времена изобретательная курица придумала колесо. Показала его подругам, но те подняли ее на смех, сказав, что оно никому не нужно. Так и случилось, что куриная цивилизация отстала от человеческой надолго и люди преградили курам путь к научно-техническому прогрессу.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 2 минуты 54 секунды:
Курица держала в клюве кусочек сыра. Подошёл к ней кот и сказал:

— Какие у тебя пёрышки, какой носок! Что, ежели, сестрица, при красоте такой и петь ты мастерица? Ведь ты б у нас была царь-птица. Спой, светик, не стыдись...

Курица уже слыхала басню о вороне и лисе и ответила:

— Шиш тебе!

Сыр выпал на землю. Кот схватил его и был таков.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 3 минуты 32 секунды:
Однажды в курятнике возник спор, что красивее — рассвет или закат. Сформировалось две партии — рассветисты и закатисты. Со временем первые забыли о рассветах, а вторые — о закатах, осталась лишь взаимная ненависть.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 3 минуты 41 секунду:
Одна нескромная курица утверждала, что у неё самые красивые ноги в курятнике, и демонстрировала их при каждом удобном случае. Но однажды она случайно увидела своё отражение в зеркале и очень расстроилась, показавшись себе донельзя уродливой и неуклюжей. С того дня она стала прятаться подальше от чужих глаз. Подружка, заметив эти её переживания, ободряюще шепнула ей на ухо:

— А что же тогда делать женщинам?

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 3 минуты 43 секунды:
Одна лионская курица добралась до самого Парижа и, замешавшись в толпу, проникла в Лувр. Следуя указателям, она прямиком направилась в зал, где выставлена «Джоконда» Леонардо Да Винчи. Долго она стояла у картины, околдованная загадочной улыбкой этой женщины. С того дня лионская курица стала целыми днями торчать перед зеркалом, безуспешно пытаясь повторить улыбку Джоконды.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 5 минут 10 секунд:
Проамерикански настроенная курица пила всегда кока-колу, а потом, притворяясь, будто опьянела, билась головой о стенку. Куры вскоре поняли, что она просто рекламирует этот напиток, пытаясь уверить всех, что он действует лучше вина. Однажды они окружили курицу и откровенно ей заявили:

— Продажная тварь!

«Продажная тварь» спряталась со стыда в кустарнике и три дня не выходила.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

[Князь Мышкин]

Однажды в курятнике возник спор, что красивее — рассвет или закат. Сформировалось две партии — рассветисты и закатисты. Со временем первые забыли о рассветах, а вторые — о закатах, осталась лишь взаимная ненависть.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Курятник случайно не был форумным (не подумайте, что нашим)?

[Yelquin]

Задумчивая курица всё время жаловалась на пустоту в голове, как раз там, где обычно находится мозг.

— Боюсь, у меня вообще нет мозга, — сокрушалась несчастная. — Если бы он был, я бы это чувствовала.

Но другие курицы её утешили, говоря, что тоже не чувствуют у себя мозга.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Добавлено спустя 1 минуту 48 секунд:

Курятник случайно не был форумным (не подумайте, что нашим)?

Думаю, у них тоже был форум.

Добавлено спустя 2 минуты 44 секунды:
Одна косоглазая курица видела мир словно в кривом зеркале и была уверена, что он и в самом деле кривой. Все ей казались кривыми: и остальные курицы, и сам петух. Ходила она всё время бочком и часто натыкалась на стены. Однажды ветреным днём она шла с подругами мимо Пизанской башни.

— Смотрите, как ветер клонит башню! — воскликнули курицы.

Косоглазая курица тоже взглянула, и ей башня показалась абсолютно прямой. Она не стала спорить с другими, но про себя подумала: видать, они косоглазые.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

[behemothus]

Проамерикански настроенная курица пила всегда кока-колу, а потом, притворяясь, будто опьянела, билась головой о стенку. Куры вскоре поняли, что она просто рекламирует этот напиток, пытаясь уверить всех, что он действует лучше вина. Однажды они окружили курицу и откровенно ей заявили:

— Продажная тварь!

«Продажная тварь» спряталась со стыда в кустарнике и три дня не выходила.

Луиджи Малерба «Gallina sapiens»

Респект! Это я украду. К вопросу об "иностранных агентах".

[Сергей Титов]

Нынче после службы сказал Варьке Двуколкиной.
В коридоре ее встретил, говорю: вот, дескать, того-этого - буржуйку затоплю, уют, поэзия...
А она, дура, говорит:
- Вы, говорит, если мною увлекаетесь настолько или влюблены, так лучше бы в "Палас" сводили либо в Академический
билет приобрели. Чего, говорит, я буржуйки вашей не видела?...
(Мих.Зощенко)

А ведь тогда "иностранные агенты" уже были.

[Yelquin]

А она, дура, говорит...

А у Варьки-то губа не дура! Да и сама она не дура.

[Марго]

Подчитываю повесть Улицкой «Сквозная линия». Предлагаю вашему вниманию кусочек пролога — вольную трактовку мифа об Одиссее:

Вот царственная пара, Одиссей и Пенелопа. Царство, правда, не велико, дворов тридцать, некрупная деревня. В загоне козы — о курах ни слова, похоже, их еще не одомашнили, — царица варит сыр и ткет половики, простите, покрывала… Правда, она из приличной семьи, дядя служит царем, двоюродная сестра — та самая Елена, из-за которой разыгралась свирепейшая из древних войн. Кстати, Одиссей тоже был в числе претендентов на руку Елены, но — хитроумный! — взвесил «про» и «контра» — и женился не на прекраснейшей из женщин, не на суперзвезде с сомнительными нравственными устоями, а на хозяйственной Пенелопе, которая до старости лет всех донимала своей демонстративной и уже тогда старомодной супружеской верностью. И это в то время, как он, славный «хитроумными измышлениями», по хитрости и коварству способный конкурировать с богами — сама Афина Паллада так его аттестует, — делает вид, что возвращается домой. Десятилетиями он утюжит Средиземноморье, похищая священные реликвии, обольщая волшебниц, цариц и их служанок, — мифический лжец тех допотопных времен, когда колесо, весло и прялка уже были изобретены, а совесть еще нет.

Хвостик от истории

В конце концов сами боги решают обставить его возвращение в Итаку, так как существует опасение, что, если ему не посодействовать, он вернется в свою деревню самостоятельно, вопреки судьбе, и тем самым посрамит олимпийцев…

А наша стареющая простодушная обманщица распускает по ночам свою дневную работу, обесцвечивает слезами смолоду яркие глаза, прижимает к обвисшим невостребованным грудям тонкие пальцы с порченными артритом суставами и гонит прочь женихов, которых давно уже занимает исключительно ее царское, хоть и невеликое, имущество, а вовсе не ее былые прелести… Глупое женское упрямство. Честно говоря, она и врать-то не умеет. Обман ее разоблачают. Того и гляди, надругаются над приличной пожилой женщиной, отдав в жены самому алчному из кобелей…

В конце концов Одиссей достиг всего, чего желал: начинил собой человеческую культуру, как в свое время троянского коня, наследил во всех морях, разбросал свое семя по многим островам, ото всех уходил, чтобы в нужный час вернуться к царским обязанностям, на милую родину. Он обманул всех, с кем сводила его судьба. Кроме самой судьбы: в прекрасный осенний день причалил к берегу Итаки молодой герой в поисках покинувшего его отца и, обознавшись, родного папашу смертельно ранил, оставив между жизнью и смертью небольшой зазор для финального объяснения. Это один из вариантов мифа об Одиссее… Но, несмотря на предрешенную конечную неудачу, которой не могут избежать смертные, Одиссей остался героем тысячелетий — как великий лжец, авантюрист, обольститель… Как он был искусен в выдумке обмана! Он просматривал наперед чужие пути мысли, чтобы обогнать, обойти, превозмочь, устроить ловушку, победить! Сама волшебница Цирцея опростоволосилась… Так он вписан в память народов — как великий конструктор и архитектор умной лжи…

Пенелопа же осталась ни с чем. Она все сидела со своей пряжей многоразового использования, пряла да распускала, и ложь ее, как и ее рукоделие, была пластична и уклончива… Несмотря на ее многолетние тщетные старания, она не заняла столь значительного места, как ее муж или двоюродная сестра.

Как вам это понравилось? Как ни крути, а рациональное зерно в такой трактовке, по-моему, есть.

Ну, а кому не понравилось это зерно, пусть просто еще раз оценит мастерство Улицкой, ее прекрасный язык и тонкое чувство юмора.