"Слово о полку Игореве" и XVIII в

________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
.............Б.И.Яценко. Из истории открытия "Слова о полку Игореве"......................

Фрагмент 1.
"В предисловии к первому изданию "Слова" (1800 год) сообщалось о сборнике, который
принадлежал графу Алексею Ивановичу Мусину- Пушкину и в котором была найдена эта
поэма: "В его библиотеке хранится рукопись оная в книге, писанной в лист, под N 323".
Следовательно, можно было убедиться в реальном существовании сборника, который
заключал в себе хронограф, летопись и четыре повести - "Сказание о Индии богатой",
"Синагрип Царь Адоров", "Слово о полку Игореве" и разделенное на части "Девгениево
деяние". Как можно судить по выпискам Н. М. Карамзина, тексты повестей орфографически
однородны и по этому признаку могут датироваться концом XVI-серединой XVII века."

К о м м е н т а р и й. Уважаемый исследователь Б.И.Яценко не решает вопроса, когда было написано "Слово". Он готов принять на веру то показание гр. А.И.Мусина-Пушкина, рассмотрение которого может считаться началом дедективного расследования. В версии написания "Слова" в XVIII в. текст предисловия к изданию "Слова" 1800 г., который расположен на стр. VII и VIII, написан самим графом:

"Подлинная рукопись, по своему почерку весьма древняя,
принадлежит Издателю сего, который чрезъ старания свои
и прозьбы къ знающимъ достаточно Российской языкъ доводилъ
чрезъ несколько лЕтъ приложенный переводъ до желанной
ясности, и нынЕ по убЕжденiю прiятелей рЕшился издать оной на
свЕтъ. Но какъ при всемъ томъ остались ещё некоторые мЕста
невразумительными, то и проситъ всЕхъ благонамЕренныхъ
Читателей сообщить ему свои примЕчания для объясненiя сего
древняго отрывка РоссIйской словестности."

Разве за этими витьеватыми фразами графа не видно коварной игры с благонамеренным Читателем? Как известно, адмирал А.Шишков предпринял в 1805 г. новое издание "Слова" со своими комментариями. И тут напрашивается сам собой вопрос: делал ли А.Шишков попытку познакомиться с рукописью "Слова"? Ответ, как и вопрос, тоже напрашивается сам собой: делал! И что же? Текст "Слова" вышел из печати в 1805 г. всё с теми же "тёмными местами", только вот А.Шишков после обходил графа А.И.Мусина-Пушкина стороной самой дальней. Почему? - Никакой "подлинной рукописи" граф уважаемому адмиралу показать не мог, а на настойчивые просьбы мог лишь грубо отослать того куда подальше.
___________________________________________

Фрагмент 2:
"Фактически это все, что на протяжении длительного времени было известно об
открытии рукописи. Поиски велись вокруг личности Быковского, хотя сообщение
А. И. Мусина-Пушкина открывало более широкие возможности. В частности, в нем привлекают
внимание три ключевых факта:

1. Рукопись была куплена у Иоиля Быковского, но нет прямого указания на то, что он был ее
владельцем. Более того, особо подчеркнуто, что Быковский испытывал нужду и поэтому продал
отдельные книги, возможно, из архива ликвидированного монастыря. Во всяком случае, позже
Н. М. Карамзин довольно уверенно говорил о "монастырском архиве" как месте находки
рукописи.

2. Между Иоилем Быковским и А. И. Мусиным-Пушкиным был посредник, "комиссионер", т. е.
в этой купле-продаже обошлось без прямого контакта графа с архимандритом. Были
приобретены все русские книги, и честь открытия "Слова", надо так понимать, принадлежит
самому А. И. Мусину-Пушкину.

3. Вполне очевидно, что А. И. Мусин-Пушкин не относил N 323 к реестру своей библиотеки.
Не было его и в собрании И. Быковского, но можно предположить, что этот номер принадлежал
довольно большому упорядоченному книгохранилищу, скажем, в Санкт-Петербурге или в Москве."

К о м м е н т а р и й. "Три ключевых факта" в версии написания "Слова" в XVIII в. являются даже не всегда хорошо продуманной легендой расчётливого графа. Так о.Иоиль в деньгах не мог нуждаться, т.к. получал от государства пенсию в 500 рублей и жил в деревенской тиши.
_____________________________________________________________

Фрагмент 3:
"Прежде всего нужно учесть, что Спасо-Ярославский сборник имел особую ценность,
так как был составлен митрополитом Димитрием Ростовским (Туптало) в 1708-1709 годах.
Его основой являлась копия Хронографа Распространенной редакции 1617 года из
Московского Печатного двора (возможно, под N 323), а рукопись "Слова" вместе с другими
памятниками (летописью и светскими повестями) была вывезена Димитрием из Украины.
Мной установлено, что он использовал "Слово" в своей книге "Руно орошенное" с 80-х годов
XVII века. 11 Перед отъездом в Россию (1701 год) Д. Туптало был настоятелем Спасо-
Преображенского монастыря в Новгороде-Северском и подарил сборник тоже Спасо-
Преображенскому монастырю в Ярославле. В описи монастыря за 1709 год впервые появился
этот сборник - "Книга Гранографъ писменная вдесть впереплете" - и проходит в последующих
описях 1735, 1776 и 1778,1787,1788 годов."

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" в XVIII в. выходит, что Автор Игоревой песни при написании своей поэмы пользовался литературным наследием Дмитрия Ростовского ("Руно орошенное").
______________________________________________________________

Фрагмент 4:
"Подведем итоги. Полтора столетия со времени первого издания "Слова" (1800 год)
в науке существовало почти незыблемое мнение, что А. И. Мусин-Пушкин купил сборник
со "Словом" у Иоиля Быковского, архимандрита ликвидированного в 1788 году Спасо-
Преображенского (Ярославского) монастыря. И ученые не видели в этом особой проблемы.
Поэтому несколько неожиданным было высказывание Д. С. Лихачева, что этот вопрос
нельзя считать решенным, так как неизвестно точно, когда и у кого приобрел граф тот
сборник.

Этот вывод оказался наиболее действенным. За последние полвека были найдены
важнейшие архивные документы, которые поставили под сомнение традиционный взгляд
на проблему. Но вместе с тем возникли и противоречия, которые казались неразрешимыми.
Е. М. Караваева, Г. Н. Моисеева, Е. В. Синицына и другие отстаивали ярославскую версию
происхождения рукописи, а по мнению Л. А. Дмитриева, она была получена А. И. Мусиным-
Пушкиным из Ростовского архиерейского дома (РАД). Это противоречие удалось устранить,
когда найденные мной в ростовско-ярославских архивах документы засвидетельствовали,
что все ценные исторические рукописные книги, в том числе и Спасо-Ярославский сборник,
хранились в РАД, и архиепископ Арсений Верещагин передал сборник А. И. Мусину- Пушкину
в 1792 году. Таким образом, предположение Л. А. Дмитриева подтвердилось. Спасо-
Ярославский сборник проходил и в описях монастыря, и в описях РАД, в частности в 1765, 1790,
1791 и 1792 годах, описан в предисловии к первому изданию "Слова о полку Игореве"."

К о м м е н т а р и й. По Б.И.Яценко рукопись"Слова" была приобретена А.И.Мусиным-Пушкиным во второй половине 1792 г. Интересно, что сам Б.И.Яценко в своей статье пишет следующее:

"В свое время П. Н. Берков обратил внимание на сообщение П. А. Плавилыцикова в февральском
номере журнала "Зритель" за 1792 год, что даже в дни Ярослава Владимировича "были
стихотворные поэмы в честь ему и детям его" и что "есть еще любители своего отечества,
которые не щадят ничего, дабы собрать сии сокровища". Многие исследователи считают э
то косвенным упоминанием о "Слове" и владельце рукописи А. И. Мусине-Пушкине.

Этот документ вступает в явное противоречие с выводом Б.И.Яценко о приобретении А.И.Мусиным-Пушкиным рукописи "Слова" во второй половине 1792 г.
__________________________________________________________________________

______________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М.Г.Альтшуллер. "Слово о полку Игореве" в кругу "Беседы любителей русского слова"".
................. ТОДРЛ, т., 26, 1971г...........................................................

Фрагмент 1(стр. 110):
"Уже в 1805 г. Шишков выпустил монументальную работу, посвящен
ную «Слову о полку Игореве», которая заняла значительную часть пер
вого тома «Сочинений и переводов, издаваемых Российскою Акаде-
миею». Перепечатав полностью издание 1800 г., Шишков на 120 страни
цах дает пространный комментарий к каждой фразе древнего памятника,
а за комментарием следует прозаический перевод «Слова». С точки зрен
ния рационалистического мышления Шишкова, «Слову» не хватало после
довательности изложения, темные места мешали однозначному понима
нию памятника (а перифрастичность и многозначность слога были для
него недостатками). Поэтому в переводе Шишков опускает темные места
и значительно расширяет и дополняет текст своими вставками: «...рас
судилось мне преложить, или паче переделать оную (песнь, — М. А.)
таким образом, чтобы, оставляя все красоты подлинника без всякой,
поколику можно, перемены слов, невразумительные места сократить или
пропустить; прочие же, требующие распространения, дополнить своими
приличными и на вероятных догадках основанными умствованиями. Сим
средством песнь сия от начала до конца сделается ясною, и я надеюсь,
что сколь бы ни были собственные мои распространения и присовокупления
слабы, но сплетенные с сильными выражениями и красотами подлинника,
нечто приятное составят они для чтения» (VII, 125). ".

К о м м е н т а р и й. Как видно, тёмные места издания "Слова" 1800 г. А.С.Шишков буква в букву воспроизводит в печати в 1805 г. В о п р о с: разве не мог Шишков обратиться к самой "древней" рукописи "Слова" и постараться прочесть эти самые "тёмные места" со своим видением? Оказывается, что не мог или не смог, т.е. он делал попытку стать ещё одним "САМОВИДЦЕМ" древней рукописи, но получил "вежливый" отказ от "разлюбейзнейшего" графа А.И.Мусина-Пушкина. В ответ на скандальное поведение первоиздателя "Игоревой песни" А.С.Шишков, выступая в качестве редактора второго (1806-1822) издания "Словаря Академии Российской, по азбучному порядку расположенного", не включил в его состав лексику из текста поэмы "Слово о полку Игореве". А ведь А.Н.Оленин, визави А.И.Мусина-Пушкина, очень о том просил Шишкова.
Вокруг "Слова" возник не первый и не последний в истории его бытования конфликт.

Напомню не лишённый нотки издевательства над доверчивым читателем текст Предисловия графа А.И.Мусина-Пушкина в книге "Слово о полку Игореве" 1800 г.:
"Подлинная рукопись, по своему почерку весьма древняя,
принадлежит Издателю сего, который чрезъ старания свои
и прозьбы къ знающимъ достаточно Российской языкъ доводилъ
чрезъ несколько лЕтъ приложенный переводъ до желанной
ясности, и нынЕ по убЕжденiю прiятелей рЕшился издать оной на
свЕтъ. Но какъ при всемъ томъ остались ещё некоторые мЕста
невразумительными, то и проситъ всЕхъ благонамЕренныхъ
Читателей сообщить ему свои примЕчания для объясненiя сего
древняго отрывка РоссIйской словестности."
_____________________________________________

Фрагмент 2 (стр.114):
"Об инверсии в связи с русским фольклором Шишков писал: «Особ
ливо же помещение сих имен (прилагательных, — М. А.) позади сущест
вительных составляло не малую красоту» (III, 95—96). В переводе он
часто прибегает к этому приему, совершенно независимо от наличия или
отсутствия его в оригинале: «...ополчается он на брань кровавую, соби
рает войско мужественное, выступает в поле пространное» (VII, 126);
«Стекается... воинство российское» (VII, 128); Ярославна всходит «на
стены градские» (VII, 145); Игорь скачет горностаем к «тростнику реч
ному» (VII, 147). Иногда Шишков увеличивает количество прилагатель
ных, стоящих вслед за определяемым существительным: «Печаль тучная,
жирная, упитавшаяся слезами народа, ходит посреде России» (VII, 136).
(Ср.: «... печаль жирна тече средь земли Рускыи»).
«Слово о полку Игореве» постоянно у Шишкова".

К о м м е н т а р и й. Как видно, русский фольклор был в сфере особого внимания в среде литераторов конца XVIII - начала XIX веков. Однако Д.С.Лихачёв утверждает, что в рассматриваемое время отношение к фольклору было самым пренебрежительным, и это обстоятельство должно свидетельствовать против версии написания "Слова" в XVIII веке.
В о п р о с: Д.С.Лихачёв ошибался или сознательно вёл работу по дискредитации противной ему версии происхождения гениальной поэмы?
___________________________________________________________________________

____________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. В. ЩЕПКИНА Замечания о палеографических особенностях рукописи
..........................„Слова о полку Игореве" ..............................
..............(К вопросу об исправлении текста памятника) .................
..........................(в кн. ТОДР, т.IX. 1953 г.)..............................

Фрагмент 1 (стр.7):
"В предисловии к первому изданию „Слова" сказано, что долголет
ний сотрудник Публичной библиотеки, работавший над изданием русских
летописей, А. И. Ермолаев, видевший рукопись „Слова", считал, что
она написана полууставом XV века. По мнению Н. М. Карамзина,
рукопись писана „разве в конце XV столетия". Первый издатель
„Слова" С. Н. Селивановский заявлял, что оно написано „белорус
ским письмом не так древним похожим на почерк
Дмитрия Ростовского" .
Все это высказано уже после гибели рукописи, по памяти."

К о м м е н т а р и й. Всё: "Слова, слова, слова..." (В. Шекспир. "Гамлет"). И ни одного документа. Кому и чему можно верить? Подозреваемому в опубликовании мистификации графу А.И.Мусину-Пушкину?
___________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.9-10):
"Странно на первый взгляд заявление Селивановского, что рукопись
писана „белорусским письмом... похожим на почерк Дмитрия Ростов
ского". Из этих слов не вполне ясно, с чем он сравнивает — с авто
графом Дмитрия Ростовского? Но его рука, несмотря на южнорусские
особенности, ближе к письму нашего времени, чем к письму XIV—XVI ве
ков. (...)
Возможно, заявление Селивановского надо рассматривать как беглое и
неверно осмысленное впечатление человека без специальных знаний.
Но несомненно, в рукописи должны были иметься какие-то особен
ности, которые вызвали у Селивановского это ложное представление.
Всего вероятнее предположить, что наравне с орфографией рукописи
и графика ее носила особые черты, заимствованные в конце XIV—
начале XV века из болгарских и сербских рукописей и в большинстве
схлынувшие позднее, к середине XVI века. Мы указали уже некоторые
из них: красивую лигатуру тр, благодаря которой слово „Трояни"
было прочитано в первом издании как „Зояни"(...)

Возможно, что подобное письмо, говорившее Ермолаеву и Карамзину лишь
о XV веке, Селивановскому показалось белорусским письмом конца
XVII века.
Итак, уже на основании вышеприведенного можно возводить мусин-
пушкинскую рукопись к концу XV—началу XVI века."

К о м м е н т а р и й. В версии происхождения "Слова" в XVIII в. в написании словоформы Екатерининской рукописи "Зояни" использована цифра "3" ("ТРИ"), что и даёт чтение "Трояни".
В "заявлении" ушлого Селивановского о белорусском - Дмитрия Ростовского - почерке древней рукописи "Слова" видится разоблачающий мистификацию намёк на то, что предполагаемый Автор "Слова" при создании своей поэмы архивами Дмитрия Ростовского. Как факт, белорусским письмом исполнялись только деловые бумаги, но никак не художественные произведения.

О текстологической связи "Слова о полку Игореве" с текстами Дмитрия Ростовского убедительно пишет Б.И.Яценко, но с позиций древнего происхождения поэмы:

"Прежде всего нужно учесть, что Спасо-Ярославский сборник имел особую ценность,
так как был составлен митрополитом Димитрием Ростовским (Туптало) в 1708-1709 годах.
Его основой являлась копия Хронографа Распространенной редакции 1617 года из
Московского Печатного двора (возможно, под N 323), а рукопись "Слова" вместе с другими
памятниками (летописью и светскими повестями) была вывезена Димитрием из Украины.
Мной установлено, что он использовал "Слово" в своей книге "Руно орошенное" с 80-х годов
XVII века. Перед отъездом в Россию (1701 год) Д. Туптало был настоятелем Спасо-
Преображенского монастыря в Новгороде-Северском и подарил сборник тоже Спасо-
Преображенскому монастырю в Ярославле. В описи монастыря за 1709 год впервые появился
этот сборник - "Книга Гранографъ писменная вдесть впереплете" - и проходит в последующих
описях 1735, 1776 и 1778,1787,1788 годов."
___________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.16):
" (...) Другое дело в „Слове о полку Игореве". Писец имел единственный
список, который ему не с чем было сличить для исправления накопив
шихся ошибок. Принимая во внимание необычность текста, можно
удивляться, что ошибок и искажений в нем еще не так много. Это
обстоятельство, может быть, говорит о том, что со времени своего
создания, в XII веке, до времени написания мусин-пушкинской рукописи,
в конце XV—начале XVI века, „Слово о полку Игореве" имело не так
много списков. О том же, может быть, свидетельствуют еще сохранив
шиеся в памятнике следы древнего правописания."

К о м м е н т а р и й. В версии древнего происхождения "Слова" выходит, что текст поэмы был использован древнерусскими книжниками разных столетий (с XIII по XVIII вв.) сотни раз. А это означает, что он переписывался и переписывался. Такой вывод является логическим продолжением древней версии и противоречит тому, из чего исходит уважаемая исследовательница М.В.Щепкина.
___________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.19-20):
"Представляя себе до некоторой степени правописание подлинника
„Слова о полку Игореве", мы можем теперь перейти к разбору неко
торых непонятных мест поэмы.

I. „Тоже звонъ слыша давныи великий Ярослав ь сын
Всеволожь а Владимир ъ, по вся утра уши закладаше
в Чернигове".

(...)Слово „тоже", с которого в первом издании начи
нается данный текст, нет необходимости заменять архаичным „тъи же".
Оно, повидимому, совершенно правильно передает написание подлин
ника. Только после букв то над строкой стояли, вероятно, две корот
кие косые черточки. Эти черточки обычно означают выносную букву и
в конце слова или в конце строки. Иногда значение их не совсем ясно,
тогда их не вносят в текст, но оговаривают в примечании. Однако,
повидимому, первые издатели не придавали особого значения надстроч
ным знакам. Данное место следовало прочитать как „той же", а именно:
„той же давный великий Ярославль Всеволожь а Владимир"."

К о м м е н т а р и й. Уважаемая М.В.Щепкина в тексте "Слова" нашла проявление элементов языка XVIII в. Но установка на версию написания поэмы в XII в. не может помешать нам в полученном фактическом материале находить лингвистические аргументы в пользу версии написания Игоревой песни в XVIII в.
________________________________________________________

Фрагмент 5 (стр.29):
"Итак, работа над раскрытием неясных мест поэмы требует прежде
всего бережного отношения к тексту первого издания.
Труды русских ученых, успешно работавших на этом поприще,
указывают нам методы, которых надо держаться в данном случае.
Новое деление текста на слова, новое, более правильное раскрытие
сокращений, восстановление отдельных, с течением времени утраченных
знаков, раскрытие ошибок диалектного порядка, исправление не
верно прочитанных начертаний и, наконец, выяснение смысла устарев
ших или утраченных слов — вот те приемы, которые допустимы в дан
ном случае. Всякое произвольное толкование, необоснованное лингви-
нистически и палеографически, может только затруднить дальнейшее
раскрытие текста."

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" в XVIII в. исследуется только текст 1800 г. издания в составе: 1) левой колонки - "Древнерусский текст"; 2) правой колонки - "Перевод"; 3) "Примечания". Иными словами, перед нами находится трехчастная Опера, смысл которой можно отследить только при выявлении взаимодействия между тремя частями единого целого.
Екатерининская рукопись при этом привлекается как лингвистическая УЛИКА в следственном деле по выявлению мистификации "Слова о полку Игореве".
____________________________________________________

____________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Ф. Я. ПРИЙМА .Наблюдения А. Н. Оленина над „Словом о полку Игореве"
...............(в кн.: ТОДРЛ, т.IX, 1953)..........................................

Фрагмент 1 (стр.39-40):
"А. Н. Оленин (1763-1843) на протяжении многих лет был одним из близких
знакомых издателя „Слова" А. И. Мусина-Пушкина. Розыски и при
обретение памятников русской старины, изучение древнерусских
рукописей и подготовительные работы к их изданию — вот круг во
просов, которые постоянно привлекали к себе внимание как
А. И. Мусина-Пушкина, так и А. Н. Оленина.
(...) Естественно предположить, что знакомство Оленина
с Мусиным-Пушкиным возникло за несколько лет до переезда послед
него из Петербурга в Москву (1799). (...) После долголетней
службы в армии и при дворе А. И. Мусин-Пушкин в 1791 году был
назначен на видный пост обер-прокурора Синода. (...) Что же касается
Оленина, то в 1795 году, после длительного пребывания в „чужих
краях" и службы в артиллерии, он стал работать в гражданском
ведомстве и начал свое быстрое продвижение по служебной иерархи
ческой лестнице. Служебная карьера молодого Оленина совершалась
в сферах, тесно соприкасавшихся с административной деятельностью
А. И. Мусина-Пушкина. В 1799 году Оленин был уже обер-прокуро
ром III департамента Сената. Получив художественное образование
и будучи медальером по специальности, А. Н. Оленин проявлял интерес
и к деятельности Академии художеств, которой с 1794 года руководил
А. И. Мусин-Пушкин. Последнего с Олениным сближала и совместная
деятельность по Российской Академии, в члены которой А. Н. Оленин
был избран в 1786 году, т. е. на три года ранее избрания в нее
А. И. Мусина-Пушкина."

К о м м е н т а р и й. А.И.Мусин-Пушкин также служил в артиллерии; переехал в Москву в 1997 г.
Знакомство Оленина с первоиздателем "Слова" могло произойти уже в 1780-е годы. Так что вполне можно предположить, что Оленин был одним из тех комиссионеров А.И.Мусина-Пушкина, кто в монастырских хранилищах и на городских книжных развалах добывал материал для написания текста гениальной поэмы.
________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.40):
"Не следует забывать, что А. Н. Оленин был избран в Российскую
Академию за представленное им „толкование многих военных русских
старинных речений" и что с тех пор на протяжении долгих лет, по
собственным его словам, он „занимался объяснением многих обветша
лых речений в словено-русском языке". Учитывая сложившуюся
в кругах Российской Академии репутацию А. Н. Оленина как одного
из немногих и лучших знатоков „военных русских старинных речений",
естественно думать, что при переводе трудных мест древней поэмы
и в особенности ее воинской терминологии (стрикусы, шераширы,
папорози и др.) А. И. Мусин-Пушкин должен был обратиться за по
мощью и советом также и к А. Н. Оленину."

К о м м е н т а р и й. Специализация А.Н.Оленина в предметах военного дела позволяет нам сделать предположение, что в версии написания "Слова" в XVIII в. появление в его тексте таких лексем, как "шериширы", обязано именно Оленину.
__________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.41):
"(...) экземпляр „Слова" из библиотеки А. Ф. Бычкова
первоначально входил в состав библиотеки А. Н. Оленина. Нас убе
ждают в этом как сообщение А. Ф. Бычкова о том, что в свое время
им была куплена часть библиотеки умершего А. Н. Оленина, так и
то, что в ряде мест на полях названного экземпляра „Слова" мы на
ходим карандашные заметки А. И. Ермолаева (177У—1828). С 1800 по
1818 год Ермолаев проживал в доме А. Н. Оленина и был одним из
помощников последнего как в его служебной, так и в ученой деятель
ности. Упорство и самоотверженность молодого А. И. Ермолаева
в изучении памятников древнерусской письменности позволили ему
со временем стать одним из выдающихся русских палеографов.
Однако в начале 1800 года, когда едва успевший окончить Академию.
Художеств Ермолаев под руководством Оленина только начинал
приобщаться к занятиям „российскими древностями", он несомненно
не был лицом, известным издателям „Слова". Таким образом будет
правильнее предположить, что интересующий нас экземпляр древней
поэмы об Игоревом походе был получен от А. И. Мусина-Пушкина
А. Н. Олениным и лишь впоследствии попал во временное пользо
вание А. И. Ермолаева. Делал ли Оленин замечания о присланном
ему пробном экземпляре „Слова" и были ли они учтены издателями —
для суждения об этом, к сожалению, мы не имеем никаких данных."

К о м м е н т а р и й. Библиотека умершего в 1828 г. А.И.Ермолаева бесследно исчезла. Но обнаруженный в библиотеке Оленина экземпляр "Слова", принадлежавший А.И.Ермолаеву, свидетельствует о том, что исчезнувшая библиотека великого молодого учёного оказалась в руках предприимчивого Оленина. Напомню, что в своё время изъятием архивного материала виднейших учёных из научного оборота занимался наш вездесущий граф А.И.Мусин-Пушкин.
Дедектив продолжается...
____________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.41-42):
" Глубокий интерес к „Слову о полку Игореве" был засвидетель
ствован А. Н. Олениным и в его знаменитом „Письме к гр. А. И. Му
сину-Пушкину о камне Тьмутараканском, найденном на острове Тамане
в 1792 году", изданном в 1806 году.
В „Письме о камне" Оленин доказывал правильность мнения
А. И. Мусина-Пушкина о том, что упоминаемая в русских летописях
Тьмутаракань находилась на Таманском полуострове, а не в Рязанском
княжестве, как полагал русский историк первой половины XVIII века
В. Н. Татищев. Большое место в „Письме" Оленина отводилось
доказательству подлинности тмутараканского камня. Доказательства
Оленина в его труде были поставлены на широкую палеографическую
и филологическую основу. О значении „Письма о камне" можно судить
уже по одному тому, что оно положило начало существованию русской
палеографии. Отметим, что большая доля участия в написании „Письма
о камне" принадлежала А. И. Ермолаеву; на участие в написании
„Письма" указал печатно и сам Оленин. Тем не менее следует заме
тить, что ознакомление с архивными данными убеждает нас в пра
вильности уже высказанного в литературе мнения, что участие
А. И. Ермолаева в написании „Письма о камне" было значительно
большим, чем это явствует из самой книги."

К о м м е н т а р и й. А.И.Ермолаев - подневольный человек и делал то, что ему было указано его хозяевами.

Из письма гр. А.И.Мусина-Пушкина А.Н.Оленину от 28 октября 1802 г. (из Москвы в Петербург):
"(...) Крайне Вы меня порадовали уведомлением, что Таман будет Тмутаракань,
ибо это моё любимое дитя теперь (не знаю по чей милости) не только
достигло зрелого возраста, но и в свет пустилось; а с Немца (А. Шлёцер - А.Л.)
(по словам Вашим) сим случаем подлинно парик сшибло (...)."

Из письма гр. А.И.Мусина-Пушкин А.Н.Оленину от 10 ноября 1802 г. (Москва - Петербург):
"(...) Ещё же прощу доставить мне указ, как скоро последует, о переименовании
Тамана в Тмутаракань; и по какому случаю, и по чьему представлению сие
последовало, прошу меня уведомить, чем многим одолжите Вашего верного
слугу (...)."

Из письма гр.А.И.Мусина-Пушкина А.Н.Оленину от 3 июля 1805 г. (Москва - Петербург):
"(...) Прошу написать ко мне письмо о Александре Ивановиче Ермолове; где он
служил какой его чин? в чём упражняется? и что он желает быть корреспондентом
университета (...)."

Как видно, сначала гр. А.И.Мусин-Пушкин в 1805 г. заинтересовался личностью А.И.Ермолаева (в письме он назван другим - созвучным - именем: Ермолов, предположительно участник малоизвестного и неудавшегося заговора против императора Павла I; случайно ли?), а уже потом в 1806 г. в печати появилась статья о камне Тмутараканском.
_____________________________________________________

Фрагмент 5 (стр.42-43):
"Интересно, что автор или авторы „Письма о камне" для доказа
тельства своих взглядов о местонахождении древней Тьмутаракани
привлекли и „Слово о полку Игореве". Это замечание о древней
поэме, которое было тогда же учтено исследователями „Слова о полку
Игореве", но с течением времени ими же довольно прочно забыто,
мы даем здесь полностью. Приведя ряд доводов в пользу правиль
ности мнения Мусина-Пушкина о местонахождении древней Тьмутара
кани, авторы „Письма" продолжали:
„К сим доказательствам можно еще присовокупить некоторые
места из песни о походе Игоря. В ней на странице 9 сказано: „Див
(Филин) кличет връху древа, велит послушати земле незнаеме, Влъзе,
(Волге) и по морию и по Сулию (Пеле) и Сурожу, и Корсуню, и тебе
Тъмутороканьскыи блъван (Истукан)".
На странице 24, того же сочинения, певец Игоревых подвигов,
говорит: „Се бо два сокола слетеста с отня (с отцовского) стола
злата (престола золотого) поискати града Тьмутороканя, а любо испити
шеломомь Дону...".
(...) Приведенный отрывок из „Письма о камне" интересен не только
предложенным в нем исправлением написания двух слов древнего
памятника (Посулие и Поморие), исправлением, которое было принято
и усвоено наукой, но также и тем, что в нем Олениным был дан пер
вый пример обращения к „Слову о полку Игореве" для решения спор
ных вопросов русской историографии."

К о м м е н т а р и й. А.Н.Оленин, являясь сподвижником гр.А.И.Мусина-Пушкина в книжных делах, доказывает древность Тмутараканского камня, обращаясь к другой древности - поэме "Слово о полку Игореве, или: одна мистификации в ловких руках факира покрывает другую мистификацию. Таким образом официальная публикация А.Н.Оленина "Письмо к гр.А.И.Мусину-Пушкину о камне Тьмутараканском, найденном на острове Тамане в 1792 году. Спб., 1806" является частью большой программы по созданию традиции положительного восприятия "Слова" в сознании общества. Но обратите внимание на то, что палеография текста "Слова" в 1806 г. не изучается ни А.И.Ермолаевым, ни А.М.Малиновским, ни Н.Н.Бантыш-Каменским, ни А.Н.Олениным. В о п р о с: почему? разве не было ни времени, ни места для публикации результатов исследований? И было время, и были страницы журнала "Вестник Европы", но... не было самого текста "Слова", была только легенда о его существовании.
____________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.43-44):
"В 1810 году некиим Селакадзевым был сочинен так называемый
4,Гимн Бояна Летиславу". Жертвой этой мистификации явилось большое
количество читателей. Селакадзеву поверили поэт Г. Р. Державин,
весьма начитанный в русских древностях митрополит Евгений
и многие другие.
Фальсификация Селакадзева была, однако, раскрыта Олениным
в скором времени после ее появления. В письме от 21 марта 1811 года
к А. И. Ермолаеву и К. М. Бороздину, находившимся в то время
в археологической экспедиции, не скрывая иронии, Оленин писал: „Вы
ездили по белу свету отыскивать разные материалы к российской
палеографии и едва нашли остатки какого-нибудь ХІ-го, а может
только и ХІІ-го века. А мы здесь нашли человечка, который имеет
свиток, написанный вовремя дяди и дятки Олега и приписанный
Владимиром первым, что доказывает существование с приписью
подьячи х с самых отдаленных веков российского царства, так точно
как доказывал Сганарель, что votre Hue est muette. Если же вам
этого мало, то у нас нашелся подлинник Бояновой песни, следующим
письмом писанный.. . И прочая и тому подобная".
Мнение Оленина о „Гимне Бояна Летиславу", распространенное
им среди знатоков, было решающим в разоблачении фальсификации
Селакадзева."

К о м м е н т а р и й. Селакадзев (Сулакадзев) своими литературными Игрушками пародировал мистификации графа А.И.Мусина-Пушкина. Представьте себе идущего по дороге одинокого Хромого Человека. Он идёт и сильно хромает, и к нему со стороны прохожих проявляется (или не проявляется) чувство сострадания. Но вдруг во след первому Хромому Человеку пристраивается Второй. Он, как и Первый, тоже хромает, но с ещё большей силой и на обе ноги сразу. И вот по дороге идут уже двое Хромающих. В общем перед нашим взором разворачивается картина Цирка. И тут не надо произносить для разоблачения Хромоты Первого никаких слов, всё видно и так.
Р.Г.Державин и без мнения А.Н.Оленина всё прекрасно видел и понимал, не тупой был человек, но осторожный: с разоблачением Игры в древность "Слова" с участием гр.А.И.Мусина-Пушкина и его визави А.Н.Оленина опытный екатерининский вельможа не лез на рожон. Он тихо публиковал вымыслы А.Сулакадзева с тем, чтобы думающие люди могли сами разобраться в том, кто кого вводит в заблуждение.
__________________________________________________________

Фрагмент 7 (стр.44-45):
" О глубоком интересе к „Слову" А. Н. Оленина свидетельствует
также и его письмо к секретарю Российской Академии П. И. Соколову
от 9 августа 1827 года. Оленин высказывал в этом письме свое отри
цательное мнение о „Словаре Академии Российской по азбучному
лорядку расположенном" (СПб., 1806—1822 гг., 6 частей), хотя сам
принимал участие в составлении этого словаря. По его мнению, глав-
яый недостаток словаря вел свое начало от акад. И. И. Лепехина,
который, деятельно участвуя в первом издании словаря, перегрузил
его слишком пространными статьями на естественно-научные темы.
„Гораздо будет полезнее знать, — писал Оленин,—хотя и в самых
кратких словах, точное значение многих старинных слов, как то: ж и-
вой шерашир, хоть и тому подобное(...)".

К о м м е н т а р и й. На отрицательном отношении к Словарю Акаденмии сказалось именно нежелание его редактора А.С.Шишкова включать в состав Словаря лексемы из текста "Слова", хотя об этом очень много ходатайствовал сам, можно так полагать, изобретатель словоформы "шераширы" А.Н.Оленин, как специалист в области древнерусского оружия.
__________________________________________________________

Фрагмент 8 (стр.45):
"Свои взгляды на задачу словаря русского языка А. Н. Оленин
изложил подробно в 1831 году в специальной записке, представленной
в Российскую Академию, готовившую новое издание словаря церковно
славянского и русского языков. Наиболее полный охват слов русского
языка, включая и „наречие простолюдинов", и предельная краткость
в объяснении слов — таковы были высказанные в записке пожелания
Оленина. Подобная точка зрения не совпадала с господствующими
среди членов Российской Академии взглядами о принципах построения
словаря русского языка. Приведенный отрывок из письма Оленина
к П. И. Соколову интересен также и тем, что он свидетельствует о попыт
ках А. Н. Оленина ввести в академический словарь словарный состав
„Слова о полку Игореве" (шераширы, хоть и др.), сделать его широко
лзвестным. Это стремление также нельзя назвать обычным. Известно,
что редакция „Словаря Академии Российской по азбучному порядку
расположенного" (1806—1822) обошла „Слово о полку Игореве" полным
молчанием. Вряд ли это можно объяснить тем, что среди состави
телей словаря господствовало скептическое отношение к древнему
памятнику. Скорее всего замалчивание древней темы объяснялось за
сильем церковников в среде сотрудников словаря [архимандрит Михаил
(Десницкий), архимандрит Иннокентий, протоиерей Красовский и дру
гие]. Составители перегрузили словарь лексикой церковных богослу
жебных книг и остерегались введения в него элементов древнерус
ского разговорного языка. Языческие элементы „Слова о полку Иго
реве" также могли послужить препятствием для „признания" его
редакцией академического словаря. Важно отметить, что в изданном
в 1834 году „Общем церковно-славяно-российском словаре" П. \\. Со
колова пожелание А. Н. Оленина впервые было реализовано, хотя и
в далеко не полном виде. Может быть, не без влияния Оленина Соко
лов ввел в свой словарь несколько слов из древней поэмы (баян, бы
лина, буй-тур и др.).

К о м м е н т а р и й. Перед нами документ эпохи - времени первых лет бытования поэмы "Слово о полку Игореве". Как факт, в нём не нашло своего отражения всё то величие "древнего духа" поэмы, о котором так много говорилось в литературном сообществе начала XIX века как в России, так и за её пределами. И только после ухода из жизни современников графа А.И.Мусина-Пушкина появилась такая возможность, как составление Словаря с избранной лексикой поэмы "Слово о полку Игореве".
Итак, процесс по продвижению древнего духа "Слова" вступает во вторую фазу после публикации 1934 г., и в этот процесс активно включается гений русской поэзии А.С.Пушкин.
_____________________________________________________

Фрагмент 9 (стр.45-47):
"В 1832 году А. И. Олениным был издан его „Опыт об одежде,
оружии, нравах, обычаях и степени просвещения словян от времени
Траяна и русских до нашествия татар". Этот труд обнаружил в Оле-
нине незаурядного для своего времени знатока истории южных славян^
Интерес А. Н. Оленина к славянам „времен Траяна" находился в не
сомненной связи с его продолжительным и серьезным интересом
к „Слову о полку Игореве" и встречающимся в нем четырехкратным
упоминанием загадочного имени Траяна („рища в тропу Трояню", „вечи
Трояни", „земля Трояня", „на седьмом веце Трояни").
(...) В настоящей статье нас интересует не оценка научных достоинств
„Опыта" Оленина, а лишь один вопрос: в каком отношении находится
названный труд Оленина к его взглядам на древнюю поэму об Игоре-
вом походе и на упоминаемое в ней имя Траяна? Первые издатели.
„Слова" объяснить это имя, как известно, не могли. „Кто сей Троян,
догадаться ни по чему невозможно",—сообщали они. Однако уже
первые исследователи древней поэмы, еще не обладавшие необходи
мыми для них историческими сведениями, начали связывать имя Трояна
в поэме с римским императором Траяном. Важно отметить, что на эту
связь указывал в 1810 году и близко стоявший к Оленину В. В. Кап
нист, который в своем истолковании „Слова" пользовался помощью
члена оленинского кружка А. И. Ермолаева.
А. Н. Оленин несомненно был также убежден в необходимости
проведения связи между упоминаемым в древней поэме именем Трояна
и историческим именем императора Траяна. Нельзя признать случай
ным то, что в своем „Опыте об одежде" начальный период культур
ной и государственной жизни славян Оленин приурочил ко „времени
Траяна", причем привел ряд аргументов в пользу своего мнения. Не
случайно и то, что всю историю изменения одежды древних славян и
„словенороссов" Оленин несколько наивно подразделил на три боль
ших периода; 1) от времен Траяна до татарского нашествия, 2) от
татарского нашествия до времен Петра I, 3) от преобразований Петра I
до XIX века. Не приходится сомневаться в том, что „времена Траяна"
в „Опыте об одежде" ассоциировались в сознании его автора с „веками
Трояна" из „Слова о полку Игореве". Несомненно и то, что развитию,
в науке подобного взгляда на упоминаемое в древней поэме имя Трояна
названный труд Оленина оказал немалое содействие."

К о м м е н т а р и й. В тексте "Примечаний" около 20 раз встречается фраза "догадаться ни почему не возможно" и ей подобные. В версии написания "Слова" в XVIII в. эти 20 фраз то и означают, что в текст поэмы предполагаемым Автором сознательно заложена загадка, понятная только тому кругу людей, кто был посвящён в тайну рождения поэмы "Слова о полку Игореве".
Я думаю, что словесный комплекс с "Траян" в тексте поэмы выполняет не одну, а несколько функций.
____________________________________________________________________________

_________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. В. ЩЕПКИНА. К вопросу о сгоревшей рукописи „Слова о полку Игореве"
............................(в кн.: ТОДРЛ, т.XI, 1955)................................

Фрагмент 1 (стр.39):
"Настоящая работа имеет целью дополнить наши сведения о сгорев
шей рукописи Мусина-Пушкина, в которой находился текст „Слова
о полку Игореве". Мы будем исходить из общих палеографических на
блюдений над древнерусскими рукописями, применяя эти наблюдения
к тем данным, которые можно извлечь из двух дошедших до нас
списков поэмы. Самые списки эти можно рассматривать как два раз
ных приема транскрипции подлинного текста. Первая транскрипция сде
лана до 1796 года и в основном принадлежала самому владельцу руко
писи А. И. Мусину-Пушкину, который, „чрез старания свои и прозьбы
к знающим достаточно российский язык, доводил чрез несколько лет...
перевод до желанной ясности", как сказано в предисловии к пер
вому изданию „Слова". Конечно, слова эти должно относить не
только к переводу, но и к работе по прочтению самого текста
рукописи.
Второй список поэмы представлен первым изданием 1800 года.
В основу его положено чтение, принятое Мусиным-Пушкиным, однако
самый принцип передачи текста, как мы увидим, в нем иной.
Если Мусиным-Пушкиным руководило желание дать удобопонятный
текст, то Малиновский и Бантыш-Каменский стремились возможно точнее
передать самый памятник, не пропустить и не исказить чего-либо, имев
шегося в древней рукописи."

К о м м е н т а р и й. До 1797 г. у А.И.Мусина-Пушкина была возможность издать текст "Слова" с использованием церковно-славянского шрифта. Именно таким способом вышли в свет две его книги со светским содержанием: "Русская Правда" (1792 г.) и "Духовная Владимира Мономаха" (1793 г.) Но после того, как император Павел I лишил его должности обер-прокурора Святейшего Синода, такой возможности издатель "Слова" был лишён. По этой причине зрительное восприятие гражданского шрифта слишком оголял следы новосочинённого текста, и необходимо было предпринять меры по сокрытию таких следов. И на эту операцию с текстом поэмы у графа ушло около трёх лет.
________________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.40):
"Итак, обратимся к самому памятнику.
Первое издание хорошо известно и уже не раз переиздавалось
факсимиле. Оно состоит из предисловия „Историческое содержание
песни", принадлежащего А. Ф. Малиновскому (стр. 3—8), и текста
самой поэмы с переводом и примечаниями (лл. 1—46). Текст и перевод
идут параллельно двумя колоннами. Примечания даны внизу под чертой
во всю ширину страницы. На одних страницах они совсем отсутствуют
(стр. 13 и 39), и тогда столбцы текста и перевода содержат по 25 строк
каждый. На других страницах размер текста и перевода изменяется
в зависимости от количества и размера примечаний. Так, на стр. 2 эти
два столбца имеют всего по 3 строки, на стр. 14 — по 6 строк. Текст
поэмы в первом издании содержит 787 кратких строк; если считать
в среднем по 20 знаков в строке, то всего получаем 15 740 знаков.
Разумеется, это приблизительный расчет, так как он исходит из сред
него числа знаков в строке. Надо также принять во внимание, что
в оригинале знаков было несколько меньше в результате подтитловых
сокращений и выносов. Спрашивается, какого размера была листовая
страница рукописи Мусина-Пушкина и сколько листов занимала в ней
поэма."

К о м м е н т а р и й. В памятнике 1800 г. издания ровно 60 страниц. На обложке ровно 12 строчек. В своё время Н.Эйдельман сосчитал количество слов на обложке книги А.Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" 1790 г. издания. У него получилось число 22. Вот и на обложке поэмы Игоревой песни точно такое же число значащих словоформ - 22. В конце поэмы отпечатана виньетка, где хорошо просматривается композиция из Розы и Креста. В книгах английского писателя-эзотерика Френсиса Бэкона (один из соовторов мистификации под названием "Шекспир") присутствует знак Розы и др., которые означают то, что в тексте есть СКРЫТАЯ информация. В о п р о с: есть ли что-нибудь общее между характером публикаций "Шекспира" и "Слова о полку Игореве"?

А.Ф.Малиновский является автором текста "Предисловия" только на стр. 3-6; в написании стр. 7-8 принимал участие сам граф А.И.Мусин-Пушкин.
Знаки примечаний даны в виде "БУКВ" гражданского шрифта. Но на стр. 24 применена запрещённая буква церковно-славянского шрифта "ИЖИЦА". Это дало возможность издателям начать повтор букв гражданского шрифта с новой - 25 страницы. Не есть ли этот переход к повтору знаком того, что в поэме намечена ось симметрии всей поэмы? Всего примечаний 60 плюс 1. Последнее примечание (61) приходится на слово "Пирогощей", где второй знак буквы "о" отпечатан жирной литерой, тогда как все другие литеры на странице 45 тонкие. Если воспринимать это жирное "о" как разделительный знак, то слово "Пирогощей" распадётся на две составляющие, которые легко прочитываются : .........................................................."Пирог"......."щей"........................................
В литературе XVII-XVIII вв. можно найти, я полагаю, немалое количество примеров подобной Игры в знаки.
___________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.41):
"Обратимся теперь к Екатерининской копии и посмотрим, может ли
этот список что-либо добавить к нашим соображениям. Екатерининская
копия находится в собрании бумаг Екатерины II, в фолианте № 7, где
на лл. 27—35 помещены текст и примечания, а на лл. 142—150—со
держание поэмы.
Копия эта издана: 1) П. П. Пекарским в 1864 году; 2) П. К. Симони
в книге „Древности", Труды Археологического общества, т. XIII,
вып. 2, М., 1890, с 3 фототипиями; 3) в книге „Слово о полку Иго-
реве", под ред. В. П. Адриановой-Перетц, Изд. АН СССР, М.—Л.,
1950, лл. 35—49; 4) Водовозовым в книге „Слово о полку Игореве",
Гослитиздат, М., 1954 — факсимиле.
Мы будем пока ссылаться на издание Симони. Оно больше других
дает представление о самой рукописи Екатерининской копии, так как
передает ее построчн о и постранично : всего 495 строк, или
17 страниц, причем на последней только 5 строк."

К о м м е н т а р и й. П.П.Пекарский сделал вид, что случайно обнаружил так называемую Екатерининскую рукопись "Слова". Год публикации этого документа удивительным образом совпадает с 300-летним юбилеем В.Шекспира. Торжественное мероприятие по этому поводу проходило в Москве под непосредственным руководством именно П.П.Пекарского. Несколько позднее П.П.Пекарский выпустит в свет свой труд по истории розенкрейцеров. А его публикация Екатерининской рукописи выполнена таким безобразным образом, что П.Симони и предпринял её переиздание. По всем внешним признакам эта публикации П,П.Пекарского носила символический характер с элементами продолжающейся Игры в тайну вокруг "Слова".
____________________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.43):
"Итак, в большом листовом сборнике конца XV — начала
XVI века текст поэмы занимал только 9 листов, или 18 страниц.
Но для нас не так важна постраничная передача текста, как
построчная. А она, повидимому, в Екатерининской копии сохра
нена, хотя и требует в одном месте некоторого уточнения. Всего
в Екатерининской копии 495 строк. Однако, как известно, в ней про
пущены, как непонятные, слова „свистъ зверинъ въста зби"—всего
21 знак. Надо отметить, что строки Екатерининской копии неравно
мерны: в начале поэмы они короче, в конце длиннее; в первой половине
списка они содержат от 22 до 29 знаков, во второй — от 27 до 37 знаков.
Это объясняется, может быть, тем, что в начале каждой статьи древ
ние писцы переписывают тщательнее и почерк и орфография больше
следуют оригиналу, причем письмо может быть крупнее. Освоившись
с начертаниями и правописанием, писец пишет уже быстрее, переходит
к привычным для него приемам, и почерк становится более беглым и
убористым.
Пропуск в Екатерининской копии относится, как уже сказано, к пер
вой части списка; здесь строчки короче -— от 22 до 29 знаков в каждой.
Как же представить себе распределение текста по строкам в данном
месте подлинной рукописи „Слова"? "

К о м м е н т а р и й. Пропуск в тексте Екатерининской рукописи то и означает, что текст поэмы в издании 1800 г. был дополнен по идейным соображениям. Т.е. перед нами текстологический факт (улика), говорящий о позднем происхождении "Слова". Именно по этой причине (наличие в Екатерининской рукописи многочисленных разнохарактерных - лингвистических в первую очередь - улик) граф А.И.Мусин-Пушкин утаил от пытливого взора К.Ф.Калайдовича информацию о существовании в бумагах Екатерины II важнейшего документа по делу о "Слове о полку Игореве".
Различная величина строк в Екатерининской рукописи давала возможность её исполнителям добиться такого эффекта, как точное до буквы расположение слова "земли" над словом "Зояни". Ведь знак "3" может прочитываться и как цифра "три", но такому восприятию как раз и препятствует расположенная чуть выше читаемая однозначно буква "з".
Итак, словоформа "Зояни" Екатерининской рукописи может иметь чтение "3-ояни", т.е. "Тр-ояни".
_____________________________________________________

Фрагмент 5 (стр.44):
"Для характеристики Екатерининской копии важно знать, с чего
списывал писец — с самого оригинала конца XV-—начала XVI века,
т. е. непосредственно с Мусин-Пушкинского сборника, или уже со списка,
изготовленного под наблюдением и по указаниям А. И. Мусина-Пуш
кина. Всего вероятнее последнее, ибо если бы даже самый опытный
писец XVIII века стал копировать рукопись XV—XVI века с таким
необычным текстом, то, с одной стороны, он дал бы больше неверных
чтений и неправильных делений на слова, а с другой стороны, опытный
писец проще и правильнее раскрыл бы ряд сокращений и учел бы ряд
выносных знаков, пропущенных Мусиным-Пушкиным."

К о м м е н т а р и й. Именно с такого "списка, изготовленного под наблюдением и указаниям А.И.Мусина-Пушкина" и работал А.Ф.Малиновский при наборе в типографии текста "Слова", и никакой "древней" рукописи поэмы он не держал в руках.
___________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.44-45):
"(...)Как уже
сказано, Екатерининская копия включает кроме текста и перевода еще
так называемое „содержание" поэмы, писанное тем же почерком, и
затем „примечания" более мелкого, убористого письма. Но и в содер
жании и в примечаниях соблюдается раз принятый размер букв и
даются одинаковые между ними интервалы. Между тем, в письме са
мого текста поэмы ритмичность эта нарушается. К концу строк буквы
делаются мельче, а письмо местами становится сжатым. Повидимому,
писец старается уместить в строке определенное количество текста,
причем по концам строк имеются иногда выносные буквы, чего мы не
встречаем ни в начале, ни в середине стр'ок. Иногда писец сжимает
только одно последнее слово, но если строка содержит мало знаков,
то бывают случаи, когда он, наоборот, растягивает это последнее
слово. По всей вероятности, писец был связан размерами строки своего
оригинала и должен был уместить ее при списывании в свою строку,
чем и можно объяснить неравномерность его письма."

К о м м е н т а р и й. Теперь мы прекрасно можем видеть, что с текстом поэмы "Слово о полку Игореве" играют буквами как на страницах Екатерининской рукописи, так и на страницах в издании 1800 г. Какие именно при этом возникают эффекты? - это предмет дальнейшего исследования.
________________________________________________________

Фрагмент 7 (стр.45):
"В Екатерининской копии строки в основном оканчиваются, как и
полагается, на гласную или полугласную. Конечно, надо принять во вни
мание, что согласно правописанию конца XVIII века в ней проставлены
всюду конечные „ъ" и „ь". Однако с переносами в Екатерининской
копии дело обстоит иначе: мы имеем 18 случаев переносов, кончаю
щихся на согласную, вопреки древнему правописанию. Соответствуют ли
случаи такого написания подлиннику „Слова о полку Игореве"? Надо
полагать, что нет. Некоторые указания в этом отношении дают нам
разночтения первого издания и Екатерининской копии."

К о м м е н т а р и й. О существовании Екатерининской рукописи - важнейшей улики по делу о "Слове" - знал, кроме графа А.И.Мусина-Пушкина, и тот человек, кто в начале XIX в. осуществлял подшивку всех бумаг умершей императрицы Екатерины II в большие фолианты Знал, но молчал.
________________________________________________________

Фрагмент 8 (стр.47):
"Таким образом, если первое издание поэмы дает более исправный
текст „Слова о полку Игореве", то Екатерининская копия дает нам
полное представление о размерах самого текста по рукописи Мусина-
Пушкина: она представляет собой построчную копию с довольно точ
ным делением на страницы. Сгоревшая рукопись „Слова о полку
Игореве" имела, повидимому, по 30 строк на странице, причем в пер
вой части текста страницы содержали около 750 знаков, а во второй
части, где строки были длиннее, около 950 знаков, т. е. сборник
Мусина-Пушкина по размерам листа был близок к Уваровской рукописи,
№ 86, в лист, 1539 года (от 800 до 900 знаков на странице), а по
объему сборник этот был не меньше рукописи Синодального собрания,
№ 280, которая заключает в себе Еллинский летописец и IV Новго
родскую летопись — свыше 700 листов. В состав рукописи Мусина-
Пушкина входили хронограф, летопись и ряд повестей. „Слово о полку
Игореве" занимало в нем 9 неполных листов, или 18 страниц, всего
496 строк. Возникает вопрос, почему Мусин-Пушкин счел необходимым
дать для Екатерины II построчную копию „Слова о полку Игореве"?
Повидимому, он полагал, что со временем можно будет установить
какой-нибудь стихотворный размер в данном тексте. Такая мысль могла
появиться уже потому, что сам памятник называл себя „песнью"."

К о м м е н т а р и й. Возникает в о п р о с: почему сам текст поэмы в Екатерининской рукописи был исполнен на листах, отдельных от текста "Перевода" и текста "Комментария"? Ответ напрашивается сам собой: разнесение в пространстве двух больших массивов из буквенных (словесных) знаков затрудняет физически вести их обработку в полном объёме. А текст Екатерининской рукописи был подан на ознакомление и утверждение к печати самой императрице Екатерине II, и ей было очень сложно увидеть в предоставленном материале Большую Игру.
______________________________________________________

__________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. В. ЩЕПКИНА .К вопросу о правописании рукописи „Слова о полку Игореве".
..........................(в кн.: ТОДРЛ, т.XIII)...........................................

Фрагмент 1 (стр.90):
"Давно учтены все разночтения этих двух списков. Однако до сих
пор еще не сделаны все выводы из этих разночтений. Может быть, это
объясняется тем, что не вполне выяснено соотношение этих списков.
Много раз было высказано мнение, что первое издание выполнено чрез
вычайно добросовестно и, по мере возможности, точно передает написа
ния подлинника. Особенно ценно для нас свидетельство очевидца руко
писи, Н. М. Карамзина. Последний передавал К. Калайдовичу, что «по
сделанному им сличению оказалось, что Песнь о походе князя Игоря со
всей точностью напечатана против подлинника, выключая слов „вЪчи
Трояни", вместо которых в подлиннике стоят „сЬчи Трояни". Касательно
же „Ольга", на стр. 6, то это учинено для большей ясности» (со слов
профессора Московского университета Р.Ф.Тимковского)."

К о м м е н т а р и й. "Слова, слова, слова...". Н.М.Карамзин делал то, что ему диктовал граф А.И.Мусин-Пушкин, и при этом он, как опытный конспиратор, позволял себе играючи закладывать в текст публикуемой "Истории Государства Российского" мину под первоиздателя "Слова".
_____________________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.92):
"В первую очередь мы остановимся на вопросе о югославянской орфо
графии, следы которой отмечают в рукописи «Слова» все исследователи.
Это — приемы правописания, сложившиеся в систему у балканских сла
вян к концу X IV в. В XV в. эта условная, частью архаизирующая ор
фография вытесняет у нас свою, русскую. Основные правила нового юго-
славянского правописания следующие: 1) постановка «i» десятерич
ного перед всеми гласными; 2) восстановление старославянского написа
ния глухих перед плавной в положении между согласными, т. е. «ръ»,
«лъ» вместо древнерусских «ър», «ъл» и новых «ор», «ол» (ср. слова
«влъкъ», бръзъ» и т. п.); 3) отсутствие йотации, т. е. окончания «аа»,
«иа» вместо «ая», «ия»; 4) употребление одной из полугласных в каче
стве конечного знака (обычно «ь») и «ъ» в середине слов, а также в пред
логах. Приемы эти в одних русских памятниках X V, а также первой
половины X VI в. проведены более строго, в других менее. Особенно ярко
проявляется новая орфография в рукописях церковного содержания. Как
пример можно указать уже приводившиеся нами однажды псалтыри:
Епархиального собрания № 86, XV в., и Музейского собрания № 4085,
первой половины X VI в.12
Весьма характерный образец подобного правописания представляет
также Апостол XV в. Синодального собрания № 18. В этой рукописи, на
странице листового размера в 30 строк, «i» десятеричное может встре
чаться по десяти и более раз; случаев отсутствия йотации насчитывается
от четырех до десяти на страницу, а написаний типа «ръ», «лъ» —
в среднем от четырех до пяти на страницу."

К о м м е н т а р и й. "Слово" - произведение светского содержания, но вобрало в себя многие признаки текста с церковным содержанием. В о п р о с: может ли церковное оформление светского текста "Слово о полку Игореве" быть сознательным приёмом пародийного отношения к церковной же традиции?
Граф А.И.Мусин-Пушкин проявлял особый интерес к Апостолам. В его письме, которое хранится в Архиве РАН в С-Петербурге (ф.8, оп.3, №5, л.1), в приписке, сделанной его рукой, значится: "Так в Апостоле находится...".
Синодальную библиотеку систематически просматривал человек графа А.И.Мусина-Пушкина - протоиерей Московского Архангельского собора Алексеев, автор церковно-славянского словаря, трижды выходивший из печати до времени публикации "Слова".
_________________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.93):
"Надо напомнить, что в первом издании употреблены четыре шрифта:
1) крупный гражданский шрифт для предисловия и перевода поэмы;
2) соответствующий ему мелкий гражданский шрифт для примечаний;
3) крупный курсив для самого текста поэмы, а также для имен собствен
ных как в предисловии, так и в переводе; 4) соответственный ему мелкий
курсив для цитат и имен собственных в примечаниях."

К о м м е н т а р и й. Уважаемая М.В.Щекина, когда говорит о четырёх шрифтах печати текста "Слова", особо подчёркивает важную роль в применении на с.24 запрещённой литеры церковно-славянского языка "Ижица".
____________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.93-94):
"Все четыре шрифта передают «i» десятеричное в виде столбика
с двумя точками. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется сле
дующая особенность: и крупный и мелкий курсив дают два начертания
для «i» десятеричного — одно с двумя точками, обычное для всех четырех
шрифтов, и другое с одной точкой.
(...)В Екатерининской копии «i» десятеричное пишется всюду с одной
точкой, за исключением слова «Konie», где почему-то проставлены две
точки. Приводим те 12 случаев, где «i» десятеричное дано в первом
издании с одной точкой вместо двух: мыслiю (стр. 3), усобiцЬ (стр. 3),
млънiи (стр. 12), къ Kieey (стр. 16), поганiи (стр. 19), кiевскый (стр. 21),
ляцкi (стр. 33), весел1е (стр. 34), кiевскаго (стр. 35), божiа (стр. 37),
К1евскымъ (стр. 37), нелюбiя (стр. 41).
Не верить транскрипции Малиновского мы не имеем основания. Ви
деть в этих 12 случаях особого написания «i» десятеричного случай
ность — нельзя: мы знаем, что корректура первого издания велась мед
ленно и тщательно, по-видимому в течение двух лет, как полагает
М. Н. Сперанский."

К о м м е н т а р и й. А.Ф.Малиновский руководил лишь общим процессом печати текста "Слова", а непосредственный его набор осуществлял типограф Селивановский. Допускаю, что забавник Селивановский мог внести в текст поэмы отсебятину в виде "опечатки" в качестве своей игры.
_____________________________________________________

Фрагмент 5 (стр.96-97):
" В дошедших до нас экземплярах имеется еще одна
особенность, которая показывает, насколько тщательно велось первое из
дание. Мало того, что оно имело три корректуры, в нем произведена была
еще замена четырех листов уже отпечатанного текста. Надо думать, что
в них были обнаружены какие-то важные недочеты, потому что они вы
резаны и взамен подклеены вновь отпечатанные листы. Во всех 8 про
смотренных нами экземплярах листы 1/2, 7/8, 15/16, 37/38 вклеены. Это
наблюдается даже в роскошных экземплярах, которые принадлежали графу
Н. П. Румянцеву и Обществу истории и древностей российских. Правда,
подклейка в них произведена особенно тщательно и новые листы отпеча
таны на той же плотной, слегка желтоватой бумаге, с тем же самым во
дяным знаком (геральдическая лилия), что и в остальной книге. В про
стых экземплярах, где бумага менее плотная и плохо отбеленная, встав
ные листы отличаются более интенсивной синеватой окраской, а также
иной фактурой.
Итак, три корректуры, замена уже отпечатанных четырех листов но
выми и лист с указанием замеченных опечаток, приложенный в конце
издания, — все это говорит о строгой проверке транскрипции. Остается
думать, что 12 случаев «i» десятеричного с одной точкой передают под
линное написание рукописи, тогда как «i» десятеричное с двумя точками,
стоящее в курсивном тексте поэмы, очевидно, проставлено Малиновским
вместо «и» восьмеричного всюду, где это требовалось правописанием
конца XVIII в."

К о м м е н т а р и й. Характер срочной замены листов уже напечатанного текста таков, что создаётся впечатление присутствия Автора "Слова" в самой типографии.
___________________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.96):
"«Слово о полку Игореве» нельзя сравнивать с привычными церков
ными памятниками, где новое югославянское правописание укреплялось
от списка к списку. В данном случае текст был исторического, притом
совершенно особого содержания. В подобном памятнике приемы юго-
славянского правописания не были обязательны. Самые примеры отсут
ствия йотации, встреченные в тексте поэмы, являются в сущности сло
вами, характерными для такого церковного текста, как например, псал
тырь: бож5а, cia, Btujia, весел1а, коша, труша. Они были настолько при
вычны для писца X V—X VI вв., что он мог машинально внести их
в любой текст при списывании. Но их очень немного. Зато при 12 слу
чаях «i» десятеричного и 9 случаях отсутствия йотации мы встречаем
в первом издании непропорционально большое количество случаев упо
требления группы «плавная + глухая» типа «ръ», «лъ». Подобных напи
саний имеется в издании «Слова» 71 случай на 17 страниц оригинала,
т. е. в среднем от 4 до 5 случаев на страницу, или от 8 до 9 на лист,
как мы это встречаем в рукописях с типичным югославянским правопи-
санием."

К о м м е н т а р и й. Ниписание типа "ръ" и "лъ" в версии написания "Слова" в XVIII в. - это приёмы пародийного отношения Автора (коллектива единомышленников) к церковным текстам.
________________________________________________________

Фрагмент 7 (стр.96):
"Мы имеем две попытки объяснить это явление. С. П. Обнорский при
писывает обилие написаний типа «ръ», «лъ» (глухая после плавной) по
следнему писцу X V—X VI вв., который придал орфографии рукописи
Мусина-Пушкина модный югославянский характер. Как мы уже ука
зывали выше, это вряд ли возможно в рукописи исторического содержа
ния; притом количество их несоразмерно велико по сравнению с другими
чертами нового правописания XV в. А. С. Орлов, который с самого на
чала отрицает югославянский характер орфографии в рукописи «Слова
о полку Игореве», относит многочисленность случаев типа «ръ», «лъ» з а
счет древнег о протографа поэмы, т. е. видит в них отголосок
орфографии первоначальной рукописи «Слова» конца XII в. Предположе
ние это уже само по себе вызывает сомнение. В протографе конца X II в.,
притом в русском и не традиционном тексте, мы скорее могли бы ожидать
преобладания случаев обратной постановки — глухой перед плавной, т. е.
«ър», «ъл», типа «вълкъ», «пълкъ». Разительное расхождение в количестве
случаев «ръ», «лъ» между первым изданием и Екатерининской копией
также говорит против этого предположения."

К о м м е н т а р и й: "Разительное расхождение" в написании слов в Екатерининской рукописи и издании "Слова" 1800 г. является ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ УЛИКОЙ против существования древнего списка поэмы.
_________________________________________________

Фрагмент 8 (Стр.98):
"Четыре случая написания древнерусского типа «ър», «ъл», имеющиеся
в начале текста в первом издании, также должны восходить к правописа
нию подлинной рукописи «Слова». Это как раз те типы, в которых можно
видеть отражение протографа поэмы. В конце XII в. в русском тексте исто
рического содержания мы вправе ожидать преобладания именно таких рус
ских написаний «ър», «ъл» над старославянскими «ръ», «лъ». Очень харак
терно в данном случае, что они стоят в начале текста. Это — обычное
явление, наблюдающееся в рукописях: в начале текста писец присматри
вается пристальнее к своему оригиналу и тщательнее передает его право
писание, а иногда и самые начертания. В дальнейшем, освоившись с осо
бенностями подлинника, он переходит к привычным приемам своего вре
мени и своей школы. То же видим мы и здесь: после первой страницы
писец конца XV—начала X VI в. уже не передает неупотребительных в его
время написаний «ър», «ъл», заменяя их привычными для себя югоелавян-
скими типами «ръ», «лъ». Мусин-Пушкин в Екатерининской копии пере
дает эти четыре начальных случая в современной транскрипции, как «ер»,
«ол»:
Первое издание . . . . . . . . . . . Екатерининска я копия
пълку (стр. 1) . . . . . . . . . . . . . полку (л. 27)
вълкомъ (стр. 3) . . . . . . . . . . . волкомъ (л. 27)
първыхъ (стр. 3) . . . . . . . . . . . первыхъ (л. 27)
пълкы (стр. 4) . . . . . . . . . . . . . полкы (л. 27)

К о м м е н т а р и й. В первом издании "Слова" на стр.1 читаем: "СЛОВО О ПЛЪКУ...". В о п р о с: почему уважаемая М.В.Щепкина не учитывает этот вариант публикации текста поэмы, который никоим образом не вписывается в предлагаемую логику?
Искусственность построений М.В.Щепкиной в отношении предполагаемой древней рукописи "Слова", где древние её писцы поначалу как бы "присматривались", а после "перешли к привычным приёмам", становится ещё более очевидной, если мы сопоставим физические объёмы текста исследуемой поэмы (10 листов) с объёмами реальных древних рукописей, как то летописи, Апостолы и т.п. (сотни листов).
____________________________________________________

Фрагмент 9 (стр.100):
"Надо отметить, что в первом издании имеется также ряд написаний
с группой «ор», «ол», причем случаи эти всегда совпадают с Екатеринин
ской копией; ср., например:

Перво е издание . . . . . . . . . . Екатерининска я копия
солнце (стр. 5, 8) . . . . . . . . . солнце (лл. 27 об., 28)
солнца (стр. 12, 25) . . . . . . . . солнца (лл. 28 об., 31 об.)
солнцю (стр. 32) . . . . . . . . . . солнцю (л. 32 об.)
волгу (стр. 28). . . . . . . . . . . . волгу (л. 32)
черниговъ (стр. 20) . . . . . . . . черниговъ (л. 30 об.)

Чем же тогда объяснить 45 случаев расхождения между обоими спи
сками. Их слишком много, чтобы видеть в них «подравнивание». Остается
думать, что они имели в оригинале какое-то особое написание, и такое на
писание известно нам из древнерусских рукописей. Дело в том, что иссле
дователи обычно учитывают только три приема написания слов, имевших
в древности группу «плавная + глухая» в положении между согласными:
1) согласно старославянской и, позднее, югославянской архаизирующей
орфографии с группой «ръ», «лъ»: бръзый, влъкъ; 2) древнерусское напи
сание с перестановкой глухой: бързый, вълкъ; 3) современное написание:
борзый, волкъ. Однако имеется и четвертый прием написания тех же
слов — в сокращени и с выносом плавной над строкой :
б(р)зый, в(л)къ."

К о м м е н т а р и й. Уважаемая М.В.Щепкина не стала рассматривать варианты написания слова "солнце" в знаменитом плаче Ярослвны. А мы здесь можем прочитать следующее:

"Слово" 1800 г. . . . . . Екатерининская рукопись
слънце . . . . . . . . . . . Солнце

Как хорошо видно, в издании "Слова" 1800 г. в шаманском заклинательном тексте НАРОЧИТО употребляется церковнославянское написание "слънце". В о п р о с: с какой целью? и почему Н.М.Щепкина обходит молчанием столь острые моменты (пародия на церковную обрядность) в своей исследовательской работе?
________________________________________________________

Фрагмент 10 (стр.101):
"Мы уже приводили примечание Н. М. Карамзина к III т. «Истории
Государства Российского» (№ 268), где он дает цитату из «Слова о полку
Игореве». Нас интересует в ней одно слово—«Святополкъ». Карамзин
указывает при этом 16-ю страницу первого издания, но пишет это слово
иным, особым образом. Мы имеем в Екатерининской копии — «Свято
полкъ», в первом издании — «Святоплъкъ», у Карамзина — «Святоплкъ»,
т. е. он сносит в строку выносное «л», не раскрывая сокращения. Данное
написание подтверждает наше предположение, что и в остальных 45 слу
чаях югославянского типа, не согласных с Екатерининской копией, надо
видеть передачу сокращенного написания с выносом плавной.
Таким образом, предположение С. П. Обнорского, что преувеличенное
количество написаний «ръ», «лъ» следует относить за счет югославянского
влияния, а также мнение А. С. Орлова, видевшего в них отголосок прото
графа, отпадают."

К о м м е н т а р и й. До тех пор, пока был жив граф А.И.Мусин-Пушкин, Н.М.Карамзин в деле о "Слове" являлся Игроком, но игроком по неволе. В своих публикациях он стремился оставлять знаки, зацепившись за которые мы - его потомки по духу - могли бы подойти ближе к разгадке тайн вокруг "Слова".
_______________________________________________________

_________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
.................М. В. ЩЕПКИНА. О личности певца «Слова о полку Игореве» ............
..................................(в кн.: ТОДРЛ, т.XVI, 1960)....................................................

Фрагмент 1 (стр.73):
" Н. М. Карамзин, свидетельствуя добросовестность передачи оригинала
первыми издателями, говорил: «Касательно же поставленного в скобках
слова „Олга" на стр. 6, то это учинено для большей ясности речи».
К сожалению, Карамзин не уточнил, откуда введено в текст слово
«Олга». Принадлежит ли это пояснение издателям, или оно уже имелось
в самой рукописи XV—начала XVI в., которая послужила основой для
первого издания?"
_____________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.75,78):
"Предположение, что певец «Слова» может быть внуком Бояна, еще
в 1878 г. допускал А. А. Потебня: «...автор мог быть внуком Бояновым
или по крови... или по духу, как хранитель его преданий».4
Остается решить вопрос: возможно ли это, реально ли такое предполо
жение; если принять во внимание время их жизни, мог ли певец учиться
у Бояна, будучи его внуком? (...)
(...)Ипатьевская летопись сохранила половецкое сказание о певце, кото
рого хан Отрок отправляет к хану Сырчану в качестве посла, т. е. пев
цам, по-видимому, как у славян, так и у степных кочевников XI—XII вв.
приписывался дар убеждения.
Больше известно о скандинавских певцах — скальдах: смотря по обстоя
тельствам, они — то купцы, то наемные дружинники, то морские разбой
ники. Они получают дары за песни, сложенные в честь различных власти
телей."

К о м м е н т а р и й. В тексте "Примечаний" в книге "Слово о полку Игореве" 1800 г. издания к имени "Боянъ" мы читаем: "Когда и при которомъ Государе гремела лира его, ни по чему узнать не льзя (...)". В версии написания "Слова" в XVIII в. фраза "ни по чему узнать не льзя" и ей подобные (их более 10) воспринимаются в виде указания на то, что в этом месте поэмы скрыта некая тайна того круга единомышленников, из которого она (поэма) вышла. Зная это, Н.М.Карамзин опубликовал в 1801 г. портрет Бояна в виде юнца с козлиной кефарой в руках. Аллегория с разгадкой?
Текст Ипатьевской летописи содержит в себе немалую долю вымысла писателей XV века. Думаю, что предполагаемый Автор "Слова" XVIII в. это мог знать.
_____________________________________________________________________________

______________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
.............Ф.Я.Прийма. К ИСТОРИИ ОТКРЫТИЯ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ».............
..............................(в кн.: ТОДРЛ, т.XII, 1956 г.)..............................................

Фрагмент 1 (стр.51):
"Первое печатное упоминание об открытии «Слова о полку Игореве», как
уже указал на это в свое время П. Н. Берков, содержалось в статье
П. А. Плавильщикова «Нечто о врожденном свойстве душ российских»,
помещенной в февральской книжке журнала «Зритель» за 1792 год.1
Вторым по времени печатным сообщением об открытии «Слова о полку
Игореве» является примечание М. М. Хераскова к новому изданию поэмы
«Владимир», увидевшему свет в январе 1797 года. «Недавно,—сообщил
Херасков, — отыскана рукопись под названием «Песнь полку Игореву»і
неизвестным писателем сочиненная, кажется за многие до нас веки, в ней
упоминается Баян, Российский песнопевец».
Третье печатное упоминание об открытии «Слова о полку Игореве»
принадлежало, как хорошо известно, Карамзину и появилось на француз*
ском языке в октябрьском номере гамбургского журнала «Spectateur <hi
Nord» за 1797 год."

К о м м е н т а р и й: П.А.Плавильщиков является также автором драматических произведений на исторические темы. К нему был близок драматург Княжнин, делавший своими сочинениями дерзкий выпад в сторону императрицы Екатерины II, за что и был подвергнут физическому истязанию, после которого он наложил на себя руки. Последнее его сочинение было издано Е.Р.Дашковой, что послужило поводом для императрицы удалить Дашкову из пределов С-Петербурга. Сочинение Княжнина было напечатано с участием книжника-старовера Глазунова.
Итак: Плавильщиков, Княжнин, Дашкова, Глазунов, Херасков, архимандрит Иоиль (Быковский), архиепископ Арсений Верешагин, историк кн.М.М.Щербатов, историк И.Н.Болтин, историк И.П.Елагин, А.Н.Оленин, Н.М.Карамзин, лингвист Й.Добровский, граф А.И.Мусин-Пушкин - круг людей, тем или иным образом причастных к созданию мистификации поэмы "Слово о полку Игореве".

К о м м е н т а р и й. Мне в этих словах М.Н.Карамзина видится насмешливое отношение к тем, кто будет воспринимать их за чистую монету.
__________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.52):
"(...) следует признать возможным и то, что рукопись
«Слова» была приобретена Мусиным-Пушкиным уже после 1792 года,
т. е. времени, когда П. А. Плавильщиков печатно объявил о ее существо
вании. Ведь согласно показанию Мусина-Пушкина, названную рукопись
он приобрел в последние годы жизни архимандрита Иоиля. Получая
солидную пенсию, Иоиль материальной нужды не испытывал, но, почув
ствовав приближение смерти, мог действительно уступить за известную
сумму свою библиотеку в надежные руки. Вряд ли эта продажа могла быть
совершена до 1792 года, когда, согласно «Дневнику» Арсения Верещагина,
ИоиАь Прецницкий был еще деятельным и полным житейских забот и
интересов человеком. Таким образом, не исключена возможность распро
странения сведений о рукописи «Слова» и до приобретения ее Мусиным-
Пушкиным.
Первое упоминание об Мусине-Пушкине как владельце рукописи
«Слова» появилось через два года после смерти архимандрита Иоиля,
в 1800 году, в предисловии к первому изданию поэмы. Здесь мы находим
сообщения и о том, что «подлинная рукопись» «Слова» принадлежит его
издателю, «г-ну тайному советнику и кавалеру графу Алексею Ивановичу
Мусину-Пушкину», и о том, что издатель решился опубликовать свой пере
вод древней поэмы по совету приятелей лишь после долголетних усилий,
и, наконец, следующую библиографическую справку: «В его (Мусина-Пуш
кина,— Ф. П.) библиотеке хранится рукопись оная в книге, писанной
в лист под № 323».
Таким образом, в предисловии к первому изданию «Слова» Мусин-
Пушкин не проявил свойственной ему ранее «скромности» и, называя номер
рукописи со «Словом о полку Игореве», «забыл» указать на то, что под
этим номером названная рукопись значилась в библиотеке архимандрита
Иоиля. Совершенно очевидно, что подобное намеренное забвение фактов и
отступление от истины для Мусина-Пушкина стало возможным только
после смерти Иоиля Прецницкого. "

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" в XVIII в. совершенно ясно, что всё сообщённое гр.А.И.Мусиным-Пушкиным в отношении древней рукописи Игоревой песни является мифом. И крайне уродливо выглядит та версия, когда саму поэму считают мистификацией, а сборник №323 с рукописью "Слова" реально существовавшим.
__________________________________________

Фрагмент 3 (стр.52):
"Какие же факты убеждают нас в том, что показание Мусина-Пушкина
об архимандрите Иоиле как о первом владельце рукописи «Слова» является
правдивым, хотя и вынужденным?
Уже одно имя К. Ф. Калайдовича, которому отвечал Мусин-Пушкин,
исключало возможность заведомо ложного ответа со стороны последнего.
К 1813 году Калайдович как молодой и выдающийся ученый, был хорошо
иэ«естен исследователям русской старины, а также Мусину-Пушкину
и издателям «Слова о полку Игореве»."

К о м м е н т а р и й. Граф А.И.Мусин-Пушкин вместе с Е.Р.Дашковой принимал участие в подготовке подлого убийства императора Павла I. Говорить о высокой морали первоиздателя "Слова" уже не приходится, а тут какой-то там Калайдович... Очень большое упущение со стороны Ф.Я.Приймы.
_______________________________________________

Фрагмент 4 (стр.53):
"Сведения, полученные от Мусина-Пушкина Калайдовичем, нужны были
последнему лишь как дополнение и подтверждение данных, собранных
молодым ученым от других, весьма сведущих в этом деле лиц. О том, что
названным лицам было известно происхождение рукописи «Слова», свиде
тельствует следующее, относящееся к 1801 году и принадлежащее Карам
зину объяснение к портрету Баяна: «За несколько лет перед сим в одно^
монастырском архиве (разрядка наша, — Ф. П.) нашлось древнее
русское сочинение, достойное Оссиана и называемое „Песнью воинам
Игоря"».
В подобной обстановке Мусин-Пушкин не мог, если бы даже он
хотел этого, создать вымышленную историю открытия рукописи «Слова»
и должен был сообщить Калайдовичу то, что уже и до того было хорошо
известно небольшой группе лиц, имевших отношение к изданию рукописи
«Слова о полку Игореве».

К о м м е н т а р и й. Ко времени 1800 г. мистификация произведений Оссиана была давно разоблачена англичанами. И всякий просвещённый человек на Западе не мог не знать о литературных способностях Макферсона - создателе песен Оссиана. Поэтому имя Оссиана под пером Карамзина могло служить своеобразным сигналом о том, что и "Слово" является мистификацией.
______________________________________________

Фрагмент 5 (стр.53):
"Не следует забывать и того, что сообщение Мусина-Пушкина носило
характер частного письма и не предназначалось для опубликования. Оно
было напечатано Калайдовичем лишь через семь лет после смерти Мусина-
Пушкина. Известной гарантией правдивости сообщения Мусина-Пушкина
об Иоиле может служить и то, что Калайдович, обладавший не одной воз
можностью для проверки полученных им от Мусина-Пушкина сведений,
никогда не подвергал их сомнению."

К о м м е н т а р и й. К.Ф.Калайдович опубликовал в 1824 г. биографию гр.А.И.Мусина-Пушкина. Этот текст просто кричит о лживости всей жизни и дел первоиздателя "Слова". По причине аморального поведения графа Калайдович на страницах этой биографии не стал даже упоминать светлого имени канцлера Н.П.Румянцева, называя того в третьем лице.
____________________________________________

Фрагмент 6 (стр.53):
"Гипотеза о заметной роли архимандрита Иоиля не только в сохранении,
но и в «открытии» «Слова о полку Игореве», естественно, нуждается во
всесторонней проверке. Степень достоверности этой гипотезы может быть
окончательно определена только после дополнительного изучения всех
печатных и рукописных источников, связанных с жизнью и деятельностью
как Мусина-Пушкина, так и в особенности архимандрита Иоиля."

К о м м е н т а р и й. Абсолютно соглашусь с уважаемым Ф.Я.Приймой в том, что остаются практически неизученными архивы Мусиных-Пушкиных, Щербатовых. Карамзина и т.д.
_______________________________________________

_______________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
..............В. В. ЛУКЬЯНОВ. Дополнения к биографии Иоиля Быковского ...................
...................................(в кн.: ТОДРЛ, т. XV, 1958 г.)........................................

Фрагмент 1 (стр.509):
"В связи с интересом, проявленным исследователями к личности пер
вого владельца рукописи «Слова о полку Игореве» — архимандрита Иоиля,
привожу ниже некоторые данные, дополняющие и уточняющие опублико
ванные недавно сведения об Иоиле Быковском и его окружении.
1. В дневнике архиепископа Арсения (Верещагина) осталась незаме
ченной исследователями небольшая, но содержательная запись от 26 ав
густа 1798 г., касающаяся Иоиля Быковского: «Писано к Б.-Камен. de
morte Joel». Обращает на себя внимание прежде всего форма этой записи —
сокращение фамилии адресата и передача сути сообщения по-латыни.
Известно, что такого рода «тайнопись» применялась довольно часто во
второй половине XVIII в. и именно в тех случаях, когда писец хотел —
из соображений личного порядка — как-то «зашифровать» свою запись.
В «расшифрованном» виде запись Арсения Верещагина читается так:
«Писано к Бантышу-Каменскому о смерти Иоиля». Несомненно, речь идет
об известном Н. Н. Бантыше-Каменском, одном из редакторов первого
печатного издания «Слова о полку Игореве», поскольку в дневнике Вере
щагина неоднократно упоминается Н. Н. Бантыш-Каменский, который —
как видно из записей — находился в переписке с Верещагиным, бывал
у него в гостях и принимал его у себя дома, в Москве. Осторожность
архиепископа Арсения, выразившаяся в «зашифровке» записи от 26 ав
густа, может быть объяснена лишь тем, что ему, вероятно, были известны
истинные причины, по которым А. И. Мусин-Пушкин задерживал обна
родование рукописи «Слова о полку Игореве». Во всяком случае, если
архиепископ Арсений, при всей своей занятости и болезненном состоянии
в это время, счел необходимым сразу же сообщить Бантышу-Каменскому
о смерти Иоиля Быковского, то, очевидно, последний был хорошо изве
стен Н. Н. Бантышу-Каменскому.

К о м м е н т а р и й. Архимандрит Иоиль и Н.Н.Бантыш-Каменский учились вместе в Киево-Могилянской духовной Акаденмии. И их участие в деле публикации "Слова" было не случайным и спланировано самим графом А.И.Мусиным-Пушкиным.
___________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.509-510):
"2. В конце 1750-х и в начале 1760-х годов Иоиль Быковский одновре
менно с отправлением должности законоучителя (преподавателя «закона
божьего») в С.-Петербургском Кадетском корпусе был также законоучи
телем и в Имп. Академии художеств. Пребывание Быковского препода
вателем в течение ряда лет в Академии художеств, неизбежные знакомства
его с другими преподавателями и постоянное участие его в текущей жизни
Академии, несомненно, способствовали общему культурному развитию
Быковского."

К о м м е н т а р и й. Будущий первоиздатель "Слова" А.И.Мусин-Пушкин учился в Кадетском корпусе как раз в то время (1759-1761), когда там преподавал архимандрит Иоиль . Там они и познакомились. И именно благодаря этому знакомству о.Иоиль в 1776 г. был переведён из Чернигова в Ярославль - родной город для А.И.Мусина-Пущкина.
________________________________________________

____________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
...........Н. К. ГУДЗИЙ . Судьбы печатного текста „Слова о полку Игореве" ..........
....................................(в кн.: ТОДРЛ, т.XVIII, 1951).....................................

Фрагмент 1 (стр.37):
"Мусин-пушкинское издание текста „Слова" поставило себе задачей,
видимо, не столько точное воспроизведение орфографии рукописи,
сколько точную, как казалось издателям, передачу написаний руко
писи, не пытаясь вводить в издаваемый текст каких бы то ни было
осмысляющих его конъектур. В этом отношении издатели следовали
установившейся в ХѴШ в. традиции издания старинных русских памят
ников, подкрепленной авторитетом Шлецера, — издателя Никоновской
летописи. И не только на первых порах, но и позднее ряд последую
щих издателей текста „Слова" придерживались этой традиции, точно
воспроизводя мусин-пушкинский текст и лишь в пояснительных ком
ментариях к нему предлагая те или иные поправки, начало которых
положил еще Карамзин.
Так поступали Шишков (1805 г.), Пожарский (1819 г.), Вельтман
(1-е издание 1833 г.), Дубенский (1844 г.), Буслаев (1861 г.). Впервые
смело, хотя и большей частью неудачно нарушил эту традицию Грам-
матин (1821—1823 гг.), введя в самый текст „Слова" несколько вполне
оправданных конъектур, большей частью предложенных его предше
ственниками, и засорив текст многочисленными самостоятельными не
удачными исправлениями, обнаружившими его плохое знание древне
русского языка и старинной русской орфографии. Он же первый
предложил две небольшие перестановки в тексте в пределах двух
фраз мусин-пушкинского издания."

К о м м е н т а р и й. Из всего списка переиздателей "Слова" особое место занимает публикация А.С.Шишкова. Уважаемый Н.К.Гудзия по известным причинам не стал задаваться вопросом, почему А.С.Шишкову так и не удалось при всём его желании подержать в руках "древнюю" рукопись "Слова" в 1805 г. с тем, чтобы поработать над так называемыми "тёмными местами" поэмы самолично?
___________________________________________

Фрагмент 2 (стр.38):
"Крупным событием, имевшим большое значение для установления
критического текста „Слова", явилось опубликование в 1864 г. П. П. Пе
карским „екатерининской копии «Слова»". Этой публикацией очень
удачно, особенно для своего времени, воспользовался Тихонравов,
в целях установления критического текста „Слова" и определения вре
мени написания погибшего списка памятника. Это сделано было
в его двух изданиях „Слова"—1866—1868 гг., скромно рекомендован
ных в качестве пособия для учащихся, но по существу представлявших
собой очень важный этап в текстологическо-палеографическом осмысле
нии текста мусин-пушкинского издания. Положив в основу своего из
дания первопечатный текст „Слова", Тихонравов внес в него целый
ряд грамматических и орфографических исправлений, руководствуясь
екатерининской копией."

К о м м е н т а р и й. Исправление, оно же ИСКАЖЕНИЕ первоначального вида текста "Слова" в издании 1800 г. Ну и что теперь будем изучать? литературный памятник? или представление о памятнике отдельно взятого человека, пусть и с учёной степенью? Традиция своеволия по отношению к "Слову" была заложена учёным миром в условиях работы логики только древнего его происхождения.
_____________________________________________

Фрагмент 3 (стр.40):
"Ссылаясь на Максимовича, предложившего некоторые перестановки
в мусин-пушкинском тексте „Слова", а также, видимо, принимая
в соображение мнение Огоновского о наличии в „Слове" нескольких
глосс, сделанных переписчиками, Потебня пошел в деле реконструкции
мусин-пушкинского издания гораздо дальше, чем Максимович и Ого-
новский. Он писал: „. .. я пришел к предположению, что в «Слове»
многое не необходимо, многое стоит не на своем месте. Кажется, что
список, дошедший до нас в издании 1800 г., ведет свое начало от
черновой рукописи, писанной самим автором или с его слов, снабжен
ной приписками на полях, заметками для памяти, поправками, вводив
шими переписчика (быть может, конца XIII или самого начала XIV в.)
в недоумение относительно того, куда их поместить. Для самого автора
могло быть неясно, какие из амплификации первоначального текста
окажутся нужными, какие излишними при окончательной редакции, до
нас не дошедшей или вовсе не осуществленной. Сверх того, кажется,
в текст введены глоссы одного или более чем одного перепис
чика".
Исходя из этих соображений, Потебня, помимо довольно значитель
ных поправок к тексту, не всегда убедительных, делает в нем не только
перестановки, руководствуясь, главным образом, абстрактными синта
ксическими умозаключениями, но и выключает из „Слова" немало от
дельных частей его текста, порой значительных по объему, которые
он считает приписками на полях, вставками и глоссами. Эти исключен
ные им места он заключает в квадратные скобки. Несмотря на ряд
остроумных догадок, Потебня, естественно, не мог удержаться от
таких операций с текстом „Слова", которые являются в большей своей
части произвольными, подсказанными субъективным подходом к тексту
памятника. Кроме того, Потебня, следуя в основном за Буслаевым,
реконструировал фонетику и орфографию „Слова", применительно
к идеальной норме языкового строя русских памятников XII в. и тем
самым предложил не реальный, а им самим примышленный фонетиче
ский и орфографический облик „Слова"."

К о м м е н т а р и й. А кто сегодня из исследователей "Слова" не делает тоже самое ("примышление") с текстом поэмы, что и Потебня в XIX в.? А если исследовать реконструкцию Потебни текста "Слова" на предмет присутствия в ней лингвистических улик против древнего его происхождения? К слову, что я, как сторонник версии написания Игоревой Песни в XVIII в., смогу там обнаружить из тайн первого издания? - абсолютно ничего...
_____________________________________________

Фрагмент 4 (стр.41):
"Но если работа Потебни над текстом „Слова", не говоря уже о его
историко-литературных разысканиях о памятнике, все же вошла в основ
ной научно-исследовательский фонд „Слова", то нельзя сказать того же
о внешне весьма эрудированных, но по существу дилетантских и сум
бурных, весьма многословных „исследованиях о вариантах" „Слова"
П. П. Вяземского с пространными, очень запутанными экскурсами
в область палеографической критики текста на основе мусин-пушкин-
ского издания и екатерининской копии, с произвольными, слабо мотиви
рованными текстовыми перестановками. Как и в объемистых его „За
мечаниях на «Слово о полку Игореве» (1875 г.)", кое-какие заслужи
вающие внимания наблюдения тонут здесь в массе некритических и
часто поверхностных суждений."

К о м м е н т а р и й. П.П.Вяземский, будучи мистиком, знал о чём писать в отношении "Слова". В академической науке тему мистики (эзотерики) не принято считать серьёзной, а потому к подобным трудам здесь относятся с пренебрежением. А Вяземский, раскрывая перед читателем герметизм "Слова", подводил исследовательскую мысль к вопросу: как в Древней Руси XII в. могло бытовать учение агностиков?
___________________________________________

Фрагмент 5 (стр.42):
"Для работы над критикой текста „Слова" немаловажное значение
имело переиздание П. К. Симони екатерининской копии „Слова"
(в т. XIII „Древностей", 1890 г.), сделанное со всей тщательностью
и вносящее ряд поправок в издание Пекарского, оказавшееся в не
которых случаях неточным. Ценна и являющаяся предисловием
к изданию Симони статья И. И. Козловского „Палеографические
особенности погибшей рукописи «Слова о полку Игореве»". Тонкие
палеографические соображения Козловского, основанные на сопо
ставлении мусин-пушкинского издания и екатерининской копии, про
должающие и углубляющие работы Тихонравова и Барсова в этом
направлении, существенны в методологическом отношении, несмотря
на то, что некоторые домыслы его являются спорными."

К о м м е н т а р и й. Только в этом издании Екатерининской рукописи 1890 г. можно встретить такое написание:

.................................... хръ сови .............................................

Другие же издания, включая советские (под редакцией Д.С.Лихачёва), печатают без пояснения следующий вариант:

..................................... Хръсови ...........................................

Для версии написания "Слова" в XVIII в. такое разночтение абсолютно неприемлимо, и публикации Екатерининской рукописи советского времени (за исключением факсимиле) принимают вид дезинформации.
Дезинформацией является и публикация П.П.Пекарского Екатерининской рукописи в 1864 г. Напомню, что Пекарский был мистиком и профессионально занимался историей розенкрейцерства, и что 1864 год - год 300-летия Шекспира (литературная маска сообщества розенкрейцеров). По этому юбилейному случаю в Москве проводился праздник, организатором которого был издатель Екатерининской рукописи мистик П.П.Пекарский.

Н.К.Гудзия, стр 46:
"В советскую эпоху сделаны большие успехи в области текстологии
вообще. Эти успехи не могли не отразиться на советских изданиях текста
„Слова". За редкими исключениями эти издания свободны от тех люби
тельских, дилетантских операций, которые часто имели место в тексто
логических работах над „Словом" в дореволюционную эпоху."
_____________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.46-47):
"В вышедшей в 1926 г. в Киеве, в издании Украинской Академии
Наук, книге В. Н. Перетца „Слово о полку Ігоревім" центральное
место занимает комментарий, которому предшествует текст „Слова",
напечатанный славянским шрифтом и обыкновенным гражданским шриф
том. Славянским шрифтом напечатан предполагаемый текст начала XV в.,
послуживший оригиналом для переписчика мусин-пушкинского текста,
напечатанного гражданским шрифтом. По тексту сба варианта совпа
дают, различаясь лишь по орфографии (в текст, напечатанный по-
славянски, введены буквы под титлами, паерки, юсы и некоторые
другие чисто орфографические детали, на основе разночтений мусин-
пушкинского издания и екатерининской копии). В оба текста внесены
исправления, предложенные предшествующими исследователями и ого
воренные в примечаниях, а также некоторые самостоятельные конъек
туры издателя. Текст, напечатанный по-славянски, поделен так, что
на каждую страницу приходится по 18 строк. Такой расчет строк
на страницу сделан в предположении, что, как догадывался еще
в 1886 г. А. И. Соболевский, в 1916 г. аргументировавший свою
догадку, один из прежних переписчиков перепутал листы своего ори
гинала, и два листа, на которых содержался текст от слов „О Бояне,
соловію стараго времени", кончая словами „ищучи себѣ чти, а князю
славѣ", положил после листа, начинающегося словами „Тогда Игорь
възрѣ на свѣтлое солнце", кончая словами „а любо испити шело-
момь Дону".
(...)Конструированный В. Н. Перетцом текст „Слова" начала XV в.,.
напечатанный по-славянски в верхней части страницы, не может пре
тендовать на убедительность ни в отношении орфографическом, ни
в отношении грамматическом и является весьма гадательным(...).

К о м м е н т а р и й. Граф А.И.Мусин-Пушкин текст "Слова" намеревался издать именно с применением славянского шрифта, Но увольнение с поста обер-прокурора священного Синода лишило его таковой возможности. И вот единственный исследователь "Слова" догадался-таки придать тексту поэмы "должный" внешний вид. Только следовало бы издать на славяни именно текст Екатерининской рукописи.
__________________________________________________

Фрагмент 7 (стр.49):
"В связи с той же юбилейной датой в серии „Литературные памят
ники" Академии Наук СССР в 1950 г. вышло новое комментиро
ванное издание „Слова о полку Игореве", отредактированное Д. С.
Лихачевым.
В основу этого издания положено первопечатное издание памятника,
по заявлению редактора, воспроизведенное „в наибольшей близости",
но с учетом всего того, что сделано было положительного в области
текстологической критики „Слова" за предшествующее время, причем
редактор проявил сугубую сдержанность и осторожность в исправле
ниях издания 1800 г., прибегая к ним только в тех случаях, когда
приходилось сталкиваться лишь с самыми очевидными ошибками пер
вых издателей или с такими местами текста, которые считаются „тем
ными". В редких случаях вводятся исправления на основании несо
мненно лучших чтений екатерининской копии.
(...)Что касается поправок к изданию 1800 г., вводимых редактором
на основании бесспорно лучших написаний екатерининской копии,
то следует сказать, что он находился в очень затруднительном поло
жении: лингвистические соображения, особенно о том, какие написания
с глухими в конце слов точнее воспроизводят погибший список
„Слова" — написания издания 1800 г. или екатерининской копии —
до сих пор являются гадательными и спорными. Такими они, видимо,
останутся и всегда, и поэтому нет ничего удивительного в том, что
мы встречаемся с разноречиями у редакторов текста „Слова", когда
они делают выбор между чтениями мусин-пушкинского издания и
екатерининской копии."

К о м м е н т а р и й. Как видно, в серии "Литературные памятники" (АН СССР, 1950 г.) вышел в свет некий "усреднённый" текст "Слова". Для версии написания Игоревой песни в XVIII в. этот текст лишён важнейшей (обертоновой) информации о содержании поэмы. И в этой версии выбора между вариантами написания отдельных слов нет: анализируется отдельно Екатерининвская рукопись, отдельно издание 1800 г. Затем проводится сопоставление результатов на выявление целей и задач каждого текста в отдельности. При этом необходимо учитывать исторический контекст эпохи, а именно: год 1795 и год 1800 - это разное время правления разных глав государства.
Если Екатерининская рукопись сохранила в себе лучшие чтение "древней" рукописи "Слова", то не может не возникнуть недоумения: куда же смотрели Малиновский и Бантыш-Каменский - лучшие научные кадры России конца XVIII в., что выдали в свет худшие, по сравнению со своими предшественниками - дилетантами, чтения?
________________________________________________

Н.К.Гудзий. Фрагмент 7 (стр.49):
"В связи с той же юбилейной датой в серии „Литературные памят
ники" Академии Наук СССР в 1950 г. вышло новое комментиро
ванное издание „Слова о полку Игореве", отредактированное Д. С.
Лихачевым.
В основу этого издания положено первопечатное издание памятника,
по заявлению редактора, воспроизведенное „в наибольшей близости",
но с учетом всего того, что сделано было положительного в области
текстологической критики „Слова" за предшествующее время, причем
редактор проявил сугубую сдержанность и осторожность в исправле
ниях издания 1800 г., прибегая к ним только в тех случаях, когда
приходилось сталкиваться лишь с самыми очевидными ошибками пер
вых издателей или с такими местами текста, которые считаются „тем
ными". В редких случаях вводятся исправления на основании несо
мненно лучших чтений екатерининской копии.
(...)Что касается поправок к изданию 1800 г., вводимых редактором
на основании бесспорно лучших написаний екатерининской копии,
то следует сказать, что он находился в очень затруднительном поло
жении: лингвистические соображения, особенно о том, какие написания
с глухими в конце слов точнее воспроизводят погибший список
„Слова" — написания издания 1800 г. или екатерининской копии —
до сих пор являются гадательными и спорными. Такими они, видимо,
останутся и всегда, и поэтому нет ничего удивительного в том, что
мы встречаемся с разноречиями у редакторов текста „Слова", когда
они делают выбор между чтениями мусин-пушкинского издания и
екатерининской копии."

К о м м е н т а р и й. Как видно, в серии "Литературные памятники" (АН СССР, 1950 г.) вышел в свет некий "усреднённый" текст "Слова". Для версии написания Игоревой песни в XVIII в. этот текст лишён важнейшей (обертоновой) информации о содержании поэмы. И в этой версии выбора между вариантами написания отдельных слов нет: анализируется отдельно Екатерининвская рукопись, отдельно издание 1800 г. Затем проводится сопоставление результатов на выявление целей и задач каждого текста в отдельности. При этом необходимо учитывать исторический контекст эпохи, а именно: год 1795 и год 1800 - это разное время правления разных глав государства.
Если Екатерининская рукопись сохранила в себе лучшие чтение "древней" рукописи "Слова", то не может не возникнуть недоумения: куда же смотрели Малиновский и Бантыш-Каменский - лучшие научные кадры России конца XVIII в., что выдали в свет худшие, по сравнению со своими предшественниками - дилетантами, чтения?
________________________________________________________________________________

_______________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
...... Академик В. В. ВИНОГРАДОВ. „Слово о полку Игореве" и русская культура. ...........
...................................(в кн.: ТОДРЛ, т. XVIII, 1951 г.).......................................

Фрагмент 1 (стр.11):
"Сто пятьдесят лет тому назад было пробуждено к новой жизни
после почти четырехвекового летаргического сна и издано в свет ве
ликое русское народное произведение — „Слово о полку Игореве".
Это второе рождение „Слова" произошло в ту эпоху русской истории,
когда осуществлялся переход нашей страны от феодального базиса
к капиталистическому, сопровождавшийся складыванием русской народ
ности в нацию, когда закреплялись нормы национального русского
языка. .................................................... (...) В новой миро
вой литературе всех времен и народов едва ли можно найти другой
такой художественный памятник, который на протяжении полутора
веков вызывал бы к себе столь напряженный, живой и все возрастаю
щий интерес, как „Слово". Чем объяснить этот интерес, эту всена
родную любовь к „Слову о полку Игореве"?
„Слово" глубокими корнями связано с народной поэзией, с народ
ным языком. И хотя многие формы языка „Слова" устарели, но свой
ственная „Слову" художественная сила народно-поэтического изобра
жения не могла не привлекать к нему умы и чувства русских людей
и в XIX и в XX вв.

К о м м е н т а р и й. Время выхода в свет очередного VIII тома ТОДРЛ - 1951 г. Это было время в политическом и идеологическом плане очень и очень не простое. Поэтому передовая статья В.В. Виноградова, только что вернувшегося из южной ссылки в Москву в одних-единственных штиблетах, не могла носить дискуссионный характер. Как факт, о "Слове" В,В,Виноградов больше ничего в СССР не опубликует, хотя лингвистикой текста "Слова" интересовался до самой своей смерти в 1969 г.
По своей интонации эта статья В.В.Виноградова носит характер манифестации безусловно древнего происхождения гениальной поэмы всех времён и народов "Слово о полку Игореве". И с фразой "всез времён и народов" я вполне солидарен. Но вот две формулировки уважаемого учёного "после почти четырёхвекового летаргического сна" и "второе рождение <<Слова>>" меня заставила призадуматься. И дело здесь вот в чём. В науке о ""Слове" сложилось представление о бытовании "Слова" на территории Древней Руси (от XII до XVII вв.) во времени и пространстве. Известны десятки случаев непосредственного влияния "Слова" на то или иное сочинение древнего книжника. Значит, "Слово" жило и влияло на умы многих десятков, нет - тысяч образованных людей, а тут произносятся с лова с высокой трибуны и мертвецком сне гениальной поэмы - "четырёх вековой летаргический соню". Возникает вопиющие несоответствие опубликованного в 1951 г. мнения В.В.Виноградова со сложившейся в науке о "Слове" традиции. Так может быть В.В.Виноградов опубликовал ПАМФЛЕТ о "Слове о полку Игореве", хорошо понимая, что проблема времени написания поэмы есть, и она требует своего разрешения не в пользу древнего происхождения Игоревой песни?

П р и л о ж е н и е (статья из кн.: "Энциклопедия <<Слова о полку Игореве>>". С-Пб., 1995, стр.198-199):
ВИНОГРАДОВ Виктор Владимирович (31.XII.1894.(12.I.1895), Зарайск — 4.X.1969, Москва) — филолог. Ок. ист.-филол. ф-т Петрогр ун-та и Археол. ин-т (1918). Преподавал в Петрогр. ун-те (ЛГУ) и МГУ (1930—69), с 1945 — зав. каф. рус. яз. Был директором Ин-та языкознания АН СССР (1940—54), а затем Ин-та рус. яз. АН СССР (1958—68), в 1968—69 возглавлял сектор ист. поэтики и стилистики в ИРЛИ АН СССР. Акад. (1946), акад.-секретарь ОЛЯ (1950—63).
В. — филолог необычайно широкого профиля, автор многочисл. исследований грамматич. строя рус. яз., ист. грамматики рус. яз., истории рус. лит. яз, стиля классиков рус. лит-ры (Аввакума, Пушкина, Гоголя, Достоевского).
В работах, посвящ. становлению и развитию древнерус. лит. яз., В неизбежно должен был касаться и оценки С. Однако его отношение к этому памятнику было противоречивым.
В статье 1940 «Основные этапы истории русского языка» В. называет С. «высшим художественным выражением восточнославянского народно-поэтического творчества эпохи Киевской Руси», в то же время считая С. произведением авторским: «Автор „Слова о полку Игореве“ широко знаком с книжными светскими и религиозными произведениями, но он не чуждается родных образов восточнославянской народно-поэтической речи». В. отмечает в яз. С. лексику и фразеологию военно-дружинного рыцарского быта, «выражения и образы охотничьего диалекта», «терминологию земледельческого быта» и наряду с этим элементы «литературно-книжной фразеологии» (С. 8—9). В то же время В. ставит вопрос об отличиях первоначального текста С. от текста, известного нам в Мусин-Пушкинском списке. Он подчеркивает, что «большое число старых русизмов в дошедшем до нас тексте „Слова о полку Игореве“ заставляет предполагать, что они принадлежат первоначальному тексту „Слова“ и что там русизмов было значительно больше, чем в Мусин-Пушкинском списке XV—XVI вв.» (С. 8). Однако остается неясным: имеет ли исследователь в виду лишь соотношение морфологич. дублетов (типа город—град) либо более основательную стилистич. переработку текста. Эти отличия древнего текста С. от известного нам В. подчеркивает и в дальнейшем. Так, он называет яз. С. «ярчайшим образцом» «письменно-литературного типа древнерусского литературного языка», но в то же время С. для него — памятник кон. XII в., дошедший до нас «в копиях с позднейшего (видимо, XVI в.) списка» (Вопросы образования... С. 10). Это противопоставление оригинала С. и его позднего списка особенно подчеркнуто В. в его оценке воззрений на С. А. А. Шахматова, считавшего, что «дошедший до нас текст „Слова“ воспроизводит позднюю „книжную обработку поэмы“». «Следовательно, — продолжает мысль Шахматова В., — это собственно литературно-книжное произведение XV—начала XVI в., сохранившее, однако, в своей словесной художественной структуре некоторые следы связи с Киевским дружинным эпосом». «Таким образом, — резюмирует В., — согласно концепции А. А. Шахматова, необходимо различать два разных круга задач, относящихся к изучению „Слова о полку Игореве“. С одной стороны, это проблемы реконструкции первоначального текста устной былины, дружинной поэмы о полку Игореве. А с другой стороны, это исследование „Слова о полку Игореве“ как литературно-книжного произведения XV—XVI вв. Эти две задачи у нас не разграничиваются» (История русского ... языка... С. 226—227). Опубликованная в югосл. ж. «Filološki pregled» в 1964, эта статья В., возможно, явилась своеобразным откликом на гипотезу А. А. Зимина, обнародованную в февр. 1963. Во всяком случае, такая постановка вопроса существенно затрудняет анализ яз. С. как аргумента в установлении времени его создания. (...) .....О.В.Творогов."
_____________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.11-12):
"В своих гениальных трудах по языкознанию И. В. Сталин указы
вает, что „элементы современного языка были заложены еще в глубокой
древности". В „Слове о полку Игореве" его художественный язык,
«го художественная форма, богатство его выразительных средств орга-
нически слиты с глубоким и страстным идейным содержанием. Харак
терно, что эту сторону „Слова" едва ли не раньше всех почувствовал
и ощутил своим революционным чутьем Радищев."

К о м м е н т а и й. Из высказывания В.В.Виноградова выходит интересная триада: "Слово" - Радищев - революция. В версии написания "Слова" в XVIII в. Радищев писал своё "Путешествие из Петербурга в Москву" в тоже самое время, что и Игорва Песиь: 1788-1790-1795. Также в это же самое время кн. М.М.Щербатов написал свой революционный памфлет на правление Екатерины II. который был опубликован А.Герциным в Лондоне в 1858 г. под одной обложкой с "Путешествием..." А.Радищева. Вопрос: не объединены ли все три названные книги одной идеей - борьбой с правлением Дома Романовых?
__________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.12-13):
"Тогда же возник вопрос о подлинности „Слова". Передовые люди
своего времени, Пушкин и декабристы — поэты Рылеев, Кюхельбекер
и Бестужев-Марлинский, затем Белинский, наконец, несколько позже
великие основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс,
восхищаясь „Словом о полку Игореве", никогда не сомневались в его
подлинности. Великие народные произведения, подобные „Слову",
кажутся загадочными и странными лишь для тех, кому чужды и далеки
духовные интересы народа. Такими и оказались первые „скептики"
(Давыдов, Сенковский, Каченовский, затем — Катков). Спекулируя
на утрате единственной рукописи „Слова о полку Игореве", сгоревшей
в Москве во время пожара 1812 г., они объявили „Слово" подделкой
конца XVIII в. и стали усердно искать в его языке „галлицизмов",
„полонизмов" и всяких других „измов", вплоть до анахронизмов.
Подлинные красоты древне-русской художественной речи были не
доступны и невыразительны для ученых, оторвавшихся от народа".

К о м м е н т а р и й. Начиная с 1960-х готов В.В.Виноградов оказывал всемерную поддержку А.А.Зимину, который считал "Слово" литературным произведением XVIII в. Не означает ли эта поддержка то, что В.В.Виноградов стал в итоге учёным, который "оторвался от народа"?
__________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.13):
"Открытие „Задонщины", полной отголосков стиля „Слова о полку
Игореве", расширение круга сопоставлений „Слова" с русским, украин
ским и белорусским фольклором, с народной поэзией других славянских
народов, рост исторической науки, отразившийся и на понимании
„Слова", — все это окончательно убедило русских ученых в подлин
ности памятника. И все же единого и верного взгляда на „Слово"
не сложилось и в дальнейшем."

К о м м е н т а р и й. Упоминание в этой статье "Задонщины", которая полна "отголосками" из текста "Слова" никак не может быть согласовано с высказыванием того же В.В.Вмноградова о "четырёхсотлетнем летаргическом сне". На кого же тогда была рассчитана данная публикация авторитетного учёного в 1951 г. ?
____________________________________________________

Фрагмент 5 (стр.13-14):
"Однако и теперь борьба вокруг „Слова" не утихает. Она лишь
перенесена на международную арену. В то время, когда в 1938 г.
вся советская общественность отмечала 750-летие »Слова о полку
Игореве", за границей выступает французский филолог А. Мазон
с небольшой группой безродных „скептиков", которые вновь стремятся
объявить „Слово" подделкой конца XVIII в., бросить тень на само
бытность и величие древне-русской культуры и унизить национальное
достоинство русского народа посредством фальсификации истории.
С глубоким негодованием, в единодушном научном порыве советские
ученые (А. С. Орлов, С. П. Обнорский, Н. К. Гудзий, В. П. Адриа-
нова-Перетц, В. Ф. Ржига, С. Е. Малов) разоблачили до конца эту
злостную клевету буржуазных ученых и своими новыми трудами под
твердили подлинность „Слова о полку Игореве".
"
К о м м е н т а р и й. В 1960-х годах состоялась беседа между В.В.Виноградовым и А.Мазоном, в которой они затронули вопрос о времени написания "Слова".

П р и л о ж е н и е (статья из кн.: "Энциклопедия <<Слова о полку Игореве>>". С-Пб., 1995, т.3, стр.194-198):
МАЗОН Андре (Mazon André; 7.IX.1881, Париж — 13.VII.1967, там же) — франц. филолог-славист. Ок. Сорбонну, учился в Пражск. ун-те. Преподавал франц. яз. в Харьк. ун-те (1905—08). Был ученым секретарем Ин-та живых вост. яз. в Париже (1909—14). С 1919 по 1923 проф. Страсбург. ун-та, с 1924 по 1952 проф. в Коллеж де Франс. С 1937 становится президентом Ин-та славяноведения в Париже. Являлся вице-президентом Междунар. комитета славистов (1958—67). М. — один из основателей славистич. ж. «Revue des études slaves» (1921), при его непосредств. участии с 1921 по 1966 вышло 45 томов журнала. М. — чл. Франц. Академии (с 1935), чл. Академии надписей и изящной словесности (с 1941), иностр. чл. АН СССР (с 1928). Дис. М. посвящена творчеству И. А. Гончарова, он опубликовал парижское рукописное наследие И. С. Тургенева, обращался к творчеству Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Герцена, Достоевского, Л. Н. Толстого, Шевченко. М. — автор грамматики чеш. яз. (1921) и грамматики рус. яз. (1943), написал работу о воен. и рев. лексике России 1914—18 (1920), занимался фольклором («Славянские сказки юго-западной Македонии», 1922; «Славянские документы, сказки и песни южной Албании», 1936, и др.).

М. — один из видных заруб. исследователей С., стоящий на скептич. позиции (см. Скептический взгляд на «Слово»). Уже в 1925 он характеризует С. как «текст, который остается подозрительным» (Chronique: Publications // RÉS. 1925. T. 5, fasc. 1, 2. P. 124). Свои сомнения в подлинности С. М. развивает в дальнейшем в целом ряде работ. Он основывается на следующих положениях. Подлинность С. доказывалась до пожара 1812 единств. рукописью, после пожара осталась только одна копия, очень несовершенная, и Перв. изд.
(...) Рассматривая связь С. с XII в., М. считает, что бесспорна только сюжетная связь. По его мнению, произведение характеризуется непоследовательностью изложения и бессвязностью второй части, что указывает скорее на более позднего рассказчика, а не на очевидца событий. Автор, как полагает М., вероятно, не современник Игоря, а пылкий патриот более позднего времени, просвещ. человек, знающий древнерус. яз. и нар. лит-ру (которую он, как считает М., путает с древней лит-рой).
В своих работах М. уделяет очень большое внимание связям С. с «Задонщиной». Собственно, на этом он и строит свою скептич. концепцию. (...)
(...)В связи с этим М. отмечает наличие в С. анахронизмов, также вызывающих сомнение в его подлинности (слова автора о том, что следует говорить «старыми словесы», упоминание иконы Пирогощей в Киеве в 1185, в то время как она была привезена во Владимир в 1160, намеки на господство России на Азовском море и в Полоцкой земле). М. отмечает сложность стиля произведения (автор стремится подражать стилю древнего яз.). Подозрительным кажется М. неоднократное упоминание Тмутаракани, словно бы для того, чтобы польстить графу А. И. Мусину-Пушкину, а также напомнить Екатерине II о победах русских на Азовском море. Кроме того, сразу же возникают ассоциации с надписью на Тмутараканском камне. М. считает, что мистификация с этой надписью может иметь независимый характер, но, по его мнению, она странно согласуется со столь внезапно появившейся рукописью. М. считает, что С. появилось в очень нужный момент, чтобы восполнить недостаток в украшении прошлого.
Согласно М., С. состоит из двух неловко соединенных между собою частей; первая часть представляет собой улучш. плагиат «Задонщины», вторая — текст, полный алогизмов и «темных мест», это то, что автор смог сделать сам. В яз. и стиле поэмы не наблюдается единства. В С. встречаются элементы, указывающие на подражат. характер произведения, в частности на подражания «Оссиану» Макферсона (мрачный колорит, предчувствия, таинств. див), модернизмы, галлицизмы.
М. полагал, что автором С. был просвещ. человек, знавший древнерус. яз. Отсутствие религ. чувства, использование языч. элементов, псевдоклассич. клише, оссианизмов, галлицизмов — все это указывает на светского человека, занимавшегося лит-рой и наукой. Если этот человек связан с церковью, то он должен иметь отношение к Киевской Академии (о чем говорит наличие украинизмов, элементов польского). М. предполагает, что автора можно искать в окружении Мусина-Пушкина, и считает, что кроме самого Мусина-Пушкина можно подозревать двух его современников: А. Ф. Малиновского и Н. Н. Бантыша-Каменского. Он склоняется к тому, что автором, скорее, был Бантыш-Каменский, о чем говорит его происхождение, образование, характер. Однако, может быть, автор — какое-то др. неизвестное лицо, обладающее культурой Бантыша, наделенное такими же богатыми знаниями и также являющееся уроженцем юго-запада России. Впрочем, М. считает, что автор не заслуживает чести называться гением (как о нем говорит Пушкин). Автору достаточно было иметь в своем распоряжении те компоненты, из которых составлено С.: вторичную версию «Задонщины», наделенную чертами «Сказания», печатные изд. летописей, «Историю России» князя Щербатова, «Историю» В. Н. Татищева, несколько древнерус. рукописей.
В одной из последних своих работ по С. (Quelques données historiques sur le Slovo d’Igor et Tmutorakan’ par M. I. Uspenskij, par André Mazon et Michel Laran. Paris: Institut d’études slaves de l’Université, 1965) М. высоко оценил исследование А. А. Зимина (Зимин А. А. «Слово о полку Игореве»: Источники, время написания, автор М., 1963. Т. 1—3. Ротапринт). По мнению М., исследование Зимина — самое полное, документир. и солидное их всех, которые до этого посвящались происхождению С. Зимин, как полагает М., отмечает такие факты, которые могут послужить основой для разумных гипотез (стремление автора писать древним яз.; даты, указыв. на схожесть карьер Мусина-Пушкина и архимандрита Иоиля, ответственных за текст, опубл. в 1800; открытие Тмутараканской надписи, якобы находящей отражение в С.; употребление имен языч. богов, упоминаемых в летописях, апокрифах, «Краткой славянской мифологии» М. Попова, и, наконец, плач вдов, который встречается в «Задонщине» в менее лит., но более простой и волнующей форме). ........Н.Л.Дмитриева."
____________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.14):
"Борьба мнений вокруг „Слова", тяготение к нему советских уче
ных порождают все новые и новые исследования о нем. Но, несмотря
на сотни работ о „Слове" литературоведов и историков, лингвистов
и археологов, искусствоведов и критиков, географов и биологов, еще
много проблем, связанных с этим произведением, не получило своего
полного и окончательного разрешения. Еще мало изучен язык „Слова
о полку Игореве". Между тем работы И. В. Сталина по языкознанию
открывают новые пути лингвистического исследования этого памятника.
Не описана всесторонне и не освещена вполне метафорическая система
его изобразительных средств, не раскрыта полностью закономерность
его стилистического строя, не выяснена до конца жанровая природа
памятника, не расследованы все обстоятельства находки рукописи
„Слова", а также приемы его первоначального прочтения и издания.
Назрела потребность в создании крупных монографий о „Слове
о полку Игореве", которые должны не только подвести итог много
численным его изучениям, но и всесторонне обосновать и раскрыть
марксистское понимание этого произведения во всей совокупности его
языковых, идейных, исторических и поэтических особенностей и свойств."

К о м м е н т а р и й. Как видно, наука о "Слове" находится в стадии своего становления, и по языку Игоревой песни мало что было сделано. Тогда возникает вопрос: на каком основании можно утверждать, что древнее происхождение поэмы было полностью доказано к моменту времени 1951 г.? Но этого не было сделано ни к 1951-му году, этого нет и ко времени 2013 г. Тогда будем надеется, что в ближайшее будущее усилиями современных учёных доказательство древности "слова" будет предоставлено на суд заинтересованного читателя.
_______________________________________________

Фрагмент 7 (стр.16):
"И теперь, после победоносной Великой Отечественной войны,
в годы послевоенного строительства и напряженной борьбы за мир
во всем мире, „Слово о полку Игореве" еще глубже раскрывает
перед нами свои идейные сокровища.
„Слово о полку Игореве" в основе своей глубоко оптимистично.
Автор верит в неисчерпаемые силы родины, он заключает свой рас
сказ радостной концовкой — здравицей. Он верит в победу. Поэтому
он так неутомимо зовет к единению всех сил в борьбе за свободу и
честь Русской земли. Призыв поэта обращен не только к современ
никам. Он обращен в будущее.
В наши дни, когда советский народ во главе всего прогрессив
ного человечества поднимает свой мощный голос в защиту мира и
жогда пламя войны, раздутое англо-американскими поджигателями,
бушует над Кореей, мы чествуем любовно великую народную рус
скую поэму, воспевающую народный героизм в борьбе с иноземными
захватчиками, страстную любовь к родине, идеалы гуманизма, защиты
мирного труда и единения всего народа для обороны великой Рус
ской земли".

К о м м е н т а р и й. Любопытное совпадение: князь Игорь (по известиям Ипатьевской летописи) отправился в поход именно 23 апреля - день Англии - день рождения В.Шекспира - день св. Георгия Победоносца - день ангела кн.Игоря (во святом крещении Гюргий).
___________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

__________________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
..........В. П. Козлов. К ИСТОРИИ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» В КОНЦЕ XVIII в. ...........
..............................(в кн.: Альманах библиофила. XX, 1985 г.)................................

Фрагмент 1 (стр.159):
"«Опыту повествования о России» (первоначально он назывался: «Опыт любомудрого
и политического о государстве Российском повествования») — труду Ивана Перфильевича
Елагина (1725—1793), поэта и писателя XVIII в., не повезло ни с изданием, ни
с позднейшим вниманием со стороны исследователей. Лишь после смерти автора,
в начале XIX в., была опубликована первая часть его сочинения, хотя еще современники
были осведомлены о том, что труд Елагина имел продолжение."

К о м м е н т а р и й. А между тем интерес к "Опыту" И.П.Елагина до сего дня остаётся одним из самых острых: этот труд держат взаперти подальше от глаз любопытных, ибо в нём отражены те источники по русской истории, которыми на тот момент времени располагал А.И.Мусин-Пушкин. А это вероятно: Ипатьевская летопись, "Задонщина" и копия знаменитой приписки из Псковского Апостола 1307 г.
____________________________________________

Фрагмент 2 (стр.160-162):
" В собранных в начале XIX в. Евгением Болховитиновым материалах для словаря
русских светских писателей имеются сведения о том, что в составе рукописного
собрания Мусина-Пушкина наряду с рукописями историка И. Н. Болтина хранился
«Опыт его (Елагина. — В. К.) российской истории, над которым трудился он
ежедневно около 10 лет, в 15 книгах. Список оного, его рукою правленный, подарен
графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину, яко приятелю его и любителю
отечественной истории с сего собственной его руки надписью».8 К. Ф. Калайдович,
автор другой биографии Мусина-Пушкина, также отметил, что Елагин «подарил
графу сочиненный им „Опыт повествования о России“, состоящий в XV книгах,
его рукою правленных».
Биографы Мусина-Пушкина ошиблись только в отношении количества книг «Опыта»,
называя число 15, тогда как на самом деле их сохранилось не менее 25. Надпись
Елагина на одной из них не оставляет сомнения в том, что рукописи ГПБ — из
библиотеки Мусина-Пушкина: «Список сей, хотя несовершенный, но мною несколько
поправленный, передаю я другу моему, Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину, яко
охотнику и достаточному в повествованиях русских знатоку, желая, чтоб сочинение
мое послужило ему навсегда залогом дружбы и почтения, с которым я был и буду до
конца моей жизни, а в замену того прошу содержать сей труд мой, не только
несовершенный, но и неисправный, в таинстве от любопытства по предписанию в
предуведомлении. Ив. Елагин»."

К о м м е н т а р и й. Елагин ушёл из жизни по болезни. И странно читать, что Елагин в посвящении к своему десятилетнему труду высказал пожелание о том, чтобы его (Елагина) детище навсегда исчезло с лица земли и было похоронено в тенетах дома А.И.Мусина-Пушкина, что на Мойке. В о п р о с: могло ли это посвящение быть написано по принуждению?
_____________________________________________

Фрагмент 3 (стр.163-164):
"Богатейшее собрание Мусина-Пушкина не было закрыто для круга близких его
владельцу лиц. Кроме Карамзина, Оленина этими рукописями пользовался для
своих сочинений Болтин. Необошел собрание своим вниманием и Елагин. В «Опыте»
он ссылается, например, на принадлежавшую графу Никоновскую летопись с
правкой патриарха. Г. Н. Моисеева попыталась обосновать гипотезу о том, что
«Слово о полку Игореве» в коллекции Мусина-Пушкина было уже в конце 80-х —
начале 90-х гг. XVIII в., и едва ли не впервые в литературе предположила даже
возможность участия Елагина в составлении первых комментариев памятника.
Но ни в описании похода и битвы Игоря Святославича, ни в других «подходящих»,
казалось бы, местах «Опыта» указания на «Слово» нет. Оно содержится в месте,
может быть, неожиданном, но вписывающемся в общую патриотическую концепцию
труда Елагина. В седьмой части «Опыта», рассказав о событиях 1472 г. в Новгороде,
Елагин пространно изложил свою общую оценку влияния на Русское государство
ордынского ига. Часть этого рассуждения имеет прямое отношение к теме данной
статьи. Оно содержится в трех списках: А, Б и В. Ввиду важности текста он публикуется
здесь по всем спискам с максимальным сохранением особенностей правописания в
цитате из «Слова о полку Игореве». В основу положен наиболее завершенный
авторский текст (список В).

«Здесь прилично почитаю коснутся истиннаго показания внешним писателям, которыя
и сами верят и в свет выдают, якобы Россия вовся времена подобно дикому народу,
во мраке невеждества пребывала. Толь не праведное понятие получили они от
прерваннаго татарами сообщения нашего с Европою, ибо много показать можем
свидетельств, что за несколько пред нашествием Батыя веков,и при самых первых
еще Киевских и новогородских князьях, художествамим и самыми науками от
просвещения протчих она не отставала. Оставшияся от едкия ветхости, в древних
градах нашихо велелепия в зданиях храмов, в них зодчества и живописи греческой,
и мозаичных украшений остатки, из всякаго сумнения долженствуют их, в
разсуждении художеств вывести, а прекрасныя преложения, в первых по возприятии
христианства веках, церковных книг, и всего божественнаго писания, на язык
словянский, достаточно и знание словесных наук утверждают. Мы можем притом
показать сохраненное от древности похвальное слово (с) Игорю Олговичу, в его время,
то есть в начале XII века писанное, ию не сумненное потому, что сказано в нем:
„почнемъ братіе повѣсть сію, отъ стараго Владиміра донынѣшняго Игоря, иже истягну
умъ крѣпостію своею, и поострие сердца своимъ мужествомъ!“ Слово сие преизполнено
все-можныя риторския красоты. При таких свидетельствах и сам Нестор, порядочным
своим о русском народе повествованием, доказывает, что он и не первый, и не худший
греческих, у нас писатель был...» "

К о м м е н т а р и й. В труде И.П.Елагина на знаковом уровне объединены две темы: "Слово" и мятежный и свободолюбивый город Новгород. Очень любопытная деталь: в это же самое время о мятежном Новгороде писал драматург Княжнин и императрица Екатерина II.
_________________________________________________-

Фрагмент 4 (стр.168-169):
"В августе — ноябре 1792 г. чешский славист И. Добровский, находясь в Петербурге,
ознакомился с библиотекой графа. А. С. Мыльников предположил, что Мусин-Пушкин
показал ему и «Слово». Однако в своих письмах до 1800 г. чешский славист,
рассказывая о «раритетах» собрания графа, ни словом не обмолвился о том, что
оно стало ему известно. После того, как поэма была напечатана, Добровский проявил
к ней живой интерес. Это можно рассматривать как признак того, что ранее она не
была ему известна. Отсюда можно заключить: либо «Слова» в это время в библиотеке
Мусина-Пушкина еще не было, либо граф по какой-то причине решил не показывать
памятникчешскому ученому.
На наш взгляд, именно последнее обстоятельство сыграло решающую роль в том, что
поэма в это время осталась неизвестной Добровскому. Помимо того, что потребовалось
определенное время на первичное знакомство и осмысление памятника, Мусин-Пушкин
явно не спешил сделать его широко известным. Иначе невозможно объяснить тот факт,
что о находке «Слова» граф вплоть до его издания официально не уведомил даже
Российскую академию, активным сотрудником которой он являлся в первой половине
90-х гг. XVIII в. Между тем ясно, каким важным подспорьем мог быть памятник в
составлении академического словаря. Ведь еще в 1783 г. академия «для достижения
сего намерения (подготовка словаря. — В. К.), при малых пособиях, каковые отыскать
можно в печатных и письменных сего рода собраниях, почла за лучшее средство
дополнить оные словами, выбираемыми из всех книг церковных и светских сочинителей,
разных летописей, законов, как древних, так и новейших, записок путешественников...».

К о м м е н т а р и й. Да, А.И.Мусин-Пушкин официально не уведомил Российскую Академию о существовании "Слова". Но в это самое время он в её стенах занимался продвижением сразу двух проектов под названием "Тмутараканский камень" и "Сребро Ярославля". А оказывала ему содействие в том Е.Р.Дашкова.
Да, до поры до времени Й.Добровский молчал о "Слове". Но не по той ли причине, что сам принимал участие в составлении его текста?
___________________________________________

Фрагмент 5 (стр.171):
"Не исключено, что рассмотренное выше упоминание «Слова» — не единственное
в «Опыте» Елагина. Изучение пространного елагинского сочинения — одного из
оригинальных историко-публицистических трудов конца XVIII в. — может дать новые
факты, связанные с открытием и первыми исследованиями поэмы. Обнаружение
елагинского текста о «Слове» подтверждает возможность новых открытий, которые
могут способствовать дальнейшему восстановлению истории утраченной рукописи."

К о м м е н т а р и й. Вот по той самой причине, что "Опыт" Елагина определённо даст новые факты по истории текста "Слова", его и держат под спудом. А вот труд Карамзина отпечатан общим тиражом около одного миллиона экземпляров книг. Куда так много?
____________________________________________

_________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Д. С. ЛИХАЧЕВ. История подготовки к печати текста „Слова о полку Игореве" в конце XVIII в.
...............................(в кн.: ТОДРЛ. т.XIII, 1957 г.)...............................................

Фрагмент 1 (стр.67- 68):
"В распоряжении исследователей имеется мусин-пушкинское издание
«Поучения» Владимира Мономаха. Из всех изданий А. И. Мусина-Пуш
кина и двух его помощников по публикации «Слова» только это издание,
вышедшее в 1793 г., может служить для выяснения приемов передачи
текста «Слова». «Русская Правда», изданная А. И. Мусиным-Пушкиным
с участием Болтина в 1792 г., представляет собой компиляцию XVIII в.
из разных списков и поэтому не может быть сверена с рукописями.
(...)«Поучение» Мусиным-Пушкиным издавалось непосредственно в те годы,
когда была обнаружена рукопись «Слова», может быть, несколько
раньше. Вышедшее спустя семь лет после «Поучения» первое издание
«Слова» выполнено в основном в том же типе (тот же формат, та же
система примечаний внизу страницы под чертой и та же параллельная
подача текста и перевода в две колонки, но разными шрифтами). Внеш
нее отличие первого издания «Слова» от издания «Поучения» состоит
в том, что текст «Слова» напечатан гражданским шрифтом (курсивом),
тогда как текст «Поучения» напечатан шрифтом церковно-славянским (на
причинах, по которым первые издатели «Слова» решили отказаться от
церковно-славянского шрифта, и на том, какие существенные изменения
были с этим связаны, я еще остановлюсь в дальнейшем)."

К о м м е н т а р и й. Граф А.И.Мусин-Пушкин программировал своего подготовленного и случайного читателя на восприятие текстовой информации в нужном первоиздателю "Слова" ключе. Иными словами, здесь нужно говорить о том, что графу А.И.Мусину-Пушкину были хорошо известны типографские приёмы психологического воздействия на читателя (этот психологический практикум хорошо прослеживается в таких нынешних печатных изданиях, как газеты "Московский комсомолец", "Твой День", "Российская газета", "Метро" и журналы "Власть", "Деньги").
Судя по тому, что программа по предварительной психологической обработке учёного сообщества началась осуществляться с 1792 г. (издание "Русской Правды"), текст "Слова" в том или иной виде уже существовал до времени 1792 г.
______________________________________________

Фрагмент 2 (стр.69, 71):
"Таким образом, мусин-пушкинское издание «Поучения» не может быть
охарактеризовано только как издание, «изобилующее разнообразными
ошибками», неправильными прочтениями и т. п. Во многих случаях то, что
исследователи принимали за ошибки, было определенной системой передачи
текста. Оправдывалась эта система тем, что А. И. Мусин-Пушкин считал
«Поучение» написанным на «славянском наречии», «от перепищиков инде
испорченном». Можно не сомневаться, что «порчу» текста А. И. Мусин-
Пушкин видел в отступлениях от современной ему церковно-славянской
орфографии и в нарушениях привычного корректорского единообразия.

(...)Сейчас я не останавливаюсь на некоторых незначительных разночте
ниях между Екатерининской копией и изданием 1800 г. Важно, что и
в издании «Поучения» и в Екатерининской копии, и в издании 1800 г.
принята одна и та же система расстановки «ъ» в конце слов после соглас
ного, значительно нарушающая орфографические нормы XII—XVI вв."

К о м м е н т а р и й. Пояснения графа А.И.Мусина-Пушкина "от перепищеков инде испорченном" - это приём психологической обработки сознания читателя. И наблюдение Д.С.Лихачёва, как то: "принята одна и та же система" (отмечаемое много раз), - тому важное свидетельство авторитетного учёного.
________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.71):
" В связи с изложенным встает вопрос, как было написано в рукописи
слово «къмети». Как известно, Мусин-Пушкин не знал этого слова и
разделил его на два «къ мети», переведя «в цель». Очень может быть,
что конечное «ъ» поставлено было им при разделении этого слова на два,
в рукописи же это слово вполне могло быть напитано без «ъ»: «кмети».
Предположение это полностью подтверждается мусин-пушкинским изда
нием «Поучения», где вместо «ин хъ кметии молоды"» напечатано «и
ин хъ къ мети и молодыхъ» (стр. 44). Так именно это слово писалось
в подавляющем числе случаев (см.: Срезневский , Материалы,
вып. III, 1893, стр. 1390)."

К о м м е н т а р и й. Есть слова "кметъ", слова "кЪметъ" нет. Написание же "къ мети" в тексте "Слова" 1800 г. может означать то, что есть такая игра в "зернь", или "меть", т.е. "кость". Поэтому фраза из текста поэмы "сведоми къ мети" может означать "бывалые игроки в кость". Игра в зернь - одна из самых распространенных в России в XVII-XVIII вв.
На примере печати А.И.Мусиным-Пушкиным текста "Поучения" с "къ мети" вместо "кметии" (раздельное напечатание с добавлением знака "Ъ" и отбрасыванием буквы "И") Д.С.Лихачёв прекрасно демонстрирует нам, вдумчивым читателям, психологические приёмы обработки сознания читателя.
Спасибо Дмитрию Сергеевичу за предоставленное полноценное и живое наблюдение над поведением графа А.И.Мусина-Пушкина в качестве издателя-психолога таинственной рукописи поэмы "Слово о полку Игореве".
________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.73-74):
"Мало понятно систематическое разноречие между Екатерининской
копией и изданием 1800 г. в словах «стрелять» и «стрела». В Екатери
нинской копии эти слова постоянно пишутся через «е», в издании же
1800 г. — всюду через «Ь»: «стрелами» (стр. 12, 13, 33, 43; Ек. «стре
лами»), «стрЬлы» (стр. 15, 17; Ек. «стрелы»), «стрЬляти» (стр. 29; Ек.
«стреляти»), «стрЬляеши» (стр. 30; Ек. «стреляеши»), «СтрЬляй»
(стр. 30; Ек. «Стреляй»). И в рукописях XII—XVII вв., и в орфогра
фии XVIII в. в корне этих слов обычно пишется «t» (исключение могло
быть только в новгородских рукописях). Окончательно решить вопрос
о том, должно ли было быть в рукописи «Слова» в этих случаях «Ь»
или «е», смогут только лингвисты. Не подлежит, однако, сомнению, что
либо в Екатерининском списке, либо в издании 1800 г. (а может быть,
в тексте обоих) написания этих слов подверглись сплошной корректор
ской унификации."

К о м м е н т а р и й. "Не подлежит, однако, сомнению", что в 1800 г. в результате невозможности печатания светского текста "Слова" с применением церковно-славянского шрифта граф А.И.Мусин-Пушкин вынужден был срочно дорабатывать текст Екатерининской рукописи, запланированный к печати запрещённым для всех других издателей церковно-славянским шрифтом, под новые условия печати с использованием гражданского шрифта.
____________________________________________

Фрагмент 5 (стр.74):
"К сожалению, рукопись «Поучения» не знает болгаризированной ор
фографии в сочетаниях плавных с «ъ» и «ь», и поэтому нам трудно с уве
ренностью судить о том, как поступили бы издатели «Поучения» в случаях
сочетаний «ръ», «рь», «лъ» и «ль». Однако все же на стр. 41 мусин-пуш-
кинского издания «Поучения» имеется, правда, один, но весьма характер
ный пример: там напечатано «полкы», тогда как в рукописи стоит «плъкы».
Тот же прием замены болгаризированных сочетаний «ръ», «рь», «лъ» и
«ль» русскими «ор», «ер», «ол» и «ел» мы постоянно встречаем в Екате
рининской копии. В издании же 1800 г. это болгаризированное сочетание
восстанавливается, и, нет сомнений, по подлинной рукописи (...)".

К о м м е н т а р и й. А я вот сомневаюсь даже в том, что была когда-то "подлинная" (древняя) рукопись "Слова". И редакторские приёмы гр. А.И.МУсина-Пушкина, о которых здесь говорит уважаемый Д.С.Лихачёв, только усиливают мои в том сомнения.
_______________________________________________

Фрагмент 6 (стр.74):
"(...)Только в одном случае нужно думать,
что Екатерининская копия дает лучшее чтение сравнительно с первым
изданием: «мркнетъ» (стр. 10; Ек. «мрькнетъ»). Здесь, очевидно, ска
залась двойная невнимательность: составитель текста Екатерининской
копии не провел своей системы в сочетании, а составители текста первого
издания «Слова» имели уже перед собой «исправленный» согласно ор
фографии XVIII в. список с «меркнетъ» вместо «мрькнетъ», который и
выправили по подлинной рукописи, но не до конца (ограничившись тем,
что выбросили «е»)."

К о м м е н т а р и й. Уважаемый Д.С.Лихачёв здесь допускает такую возможность, что текст "Слова" в типографии набирался не по "древней" рукописи, а по "исправленному", согласно орфографии XVIII в., списку. Замечательно. Стало быть, ни Малиновский, ни Селивановский - так называемые "самовидцы Игоревой Песни" - никакой "древней" рукописи поэмы в пределах типографии в руках не держали.
_____________________________________________

Фрагмент 7 (стр.74):
"Как известно, отдельные страницы первого издания «Слова» перепе-
чатывались, причем в текст вкрались изменения: вместо «пълку»—
«плъку», вместо «Владимир» — «Владим!ръ» и др. Можно думать, что вто
рое из этих изменений внесено не по рукописи, а является обычным для
издателей «приноровлением» орфографии подлинника к орфографии
XVIII в."

К о м м е н т а р и й. Интересно, что об этом изменении (вместо "пълку" - "плъку") ничего не известно А.А.Зализняку. Во всяком случае в своей книге по "Слову" 2004 он ведёт статистику "ошибок усталости" у древнего переписчика текста "Слова" с задействованием только одного - нужному для получения "правильности" подсчётов - варианта печати текста поэмы 1800 г. В противном случае получилось бы так, что древний переписчик "Слова" "устал" бы уже на первой строчке:

Д.С.Лихачёв, стр.75:
"При перепечатке самого начала «Слова» слово «пълку» в его заголовке
было также переделано на «плъку» по этой новой «системе».
Следовательно, и тут перед нами еще одно соображение в пользу того,
что у издателей 1800 г. была рукопись, которую они считали авторитет
ной, но передать все особенности которой они не могли главным образом
потому, что стремились к корректорскому единообразию, с одной стороны,
и к «правильности правописания», с другой. В меньшей мере сказывалось
неумение читать древние тексты."
_________________________________________

Фрагмент 8 (стр.78):
"Особенно интересны в издании «Поучения» некоторые ошибочные про
чтения, совпадающие с такими же неверными прочтениями «Слова» в Ека
терининской копии и в издании «Слова» 1800 г. Мы уже говорили о том,
что А. И. Мусин-Пушкин и в «Духовной» и в «Слове» не понял слова
«къмети». В «Поучении» вместо «инЬхъ кметии молодых» напечатано'
«инЬхъ къ метии молодыхъ»; в первом же издании «Слова о полку Иго-
реве» вместо «свЬдоми къмети» напечатано «свЬдоми къ мети». Не понял
А. И. Мусин-Пушкин и слов «мужство», «мужаться». В «Поучении»
вместо «мужьство и грамоту» напечатано «мужь твой грамоту»; в первом
издании «Слова о полку Игореве» — «му жа имЬся сами» вместо «му-
жаимься сами». Эти общие в «Поучении» и «Слове» ошибки ясно пока
зывают, что виновником их был сам А. И. Мусин-Пушкин, а не кто-либо
из его ученых помощников. Они же, кстати сказать, лишний раз и совер
шенно бесспорно свидетельствуют о том, что перед А. И. Мусиным-Пуш
киным была подлинная, древняя рукопись «Слова», которую он не во
всех случаях умел прочесть, и что он делал типичные для себя ошибки
в прочтении древних рукописей."

К о м м е н т а р и й. Фраза Д.С.Лихачёва "виновником их был сам А.И.Мусин-Пушкин" в версии написания "Слова" в XVIII в. приобретает прямо-таки разоблачающий характер.
Любопытно и то, что в одном высказывании авторитетного учёного объединены те две словоформы ("къ мети" и "му жа имЕся сами"), которые в версии написания "Слова" имеют весьма внятное значение ("му жа имЕся сами" с эротическим контекстом)
___________________________________________

Фрагмент 9 (стр.78):
"Приведенные материалы позволяют нам сделать следующие предвари
тельные выводы. И Екатерининская копия, и издание 1800 г. отразили
определенные приемы передачи текста древних рукописей, свойственные
А. И. Мусину-Пушкину и привлеченным им ученым. Эти приемы близки
к тем, которые совершенно достоверно могут быть установлены для мусин-
пушкинского издания «Поучения» Мономаха. Ближе всего к приемам этого
издания Екатерининская копия. В издании 1800 г. заметно стремление
строже придерживаться текста рукописи, в связи с чем некоторые приемы
были отменены вовсе, а в других заметны колебания, но некоторая часть
приемов осталась без изменений. Будущие исследователи языка «Слова»
и реконструкторы его текста непременно должны считаться с тем, что
в ошибках Екатерининской копии и издания 1800 г. отразилось не простое
«неумение» прочесть текст погибшей рукописи, а некоторая, правда не
совсем последовательная и четкая систем а приемов передачи текста ру-
копией. Поэтому совершенно иначе распределяются в Екатерининской ко
пии и издании 1800 г. достоверные и недостоверные чтения. Прежние ис
следователи не колебались признавать в тексте «Слова» достоверным и
восходящим к погибшей рукописи все то, что является общим Екатеринин
ской копии и изданию 1800 г. Мы убедились, что это не совсем так."

К о м м е н т а р и й. Всё-таки в тексте "Слова" есть лингвистические ошибки! над которым сегодня работают многие и многие лингвисты.
А близость "приёмов" передачи текста в"Поучения" (издано церковно-славянским шрифтом) и Екатерининской рукописи только подтверждает версию того, что эта рукопись готовилась к печати с применением церковно-славянского шрифта.
________________________________________________

Фрагмент 10 (стр79):
"Рассмотрение мусин-пушкинских приемов издания текстов ясно пока
зывает, что так называемая Екатерининская копия «Слова» делалась не
непосредственно с рукописи, а с подготовленного Мусиным-Пушкиным
текста и отражает одну из стадий его работы по прочтению рукописи.
Если бы писарь списывал текст непосредственно с рукописи, то он неиз
бежно отразил бы свое понимание текста, нарушил' бы в чем-то систему
передачи текста. Между тем в работе писаря мы видим ту же систему
расстановки «ъ», «ь», «i» и многие, характерные и для издания 1800 г.
неправильности в прочтении текста: «къ мети», «мужа имЬ ся]» (в первом
издании «му жа имЬся»), «нъ рози нося» и т. д. В Екатерининской копии
ясно ощущается, что над протографом ее работал ученый интерпретатор
текста, дававший тексту свое толкование, расставлявший знаки препина
ния, прописные буквы, разделявший текст на слова и т. д. При этом с из
данием 1800 г., даже в неверных толкованиях, гораздо больше сходства,
чем различий."

К о м м е н т а т о р. В версии написания "Слова" в XVIII в. предполагаемый Автор является конечно же "учёным интерпретатором".
И вновь Д.С.Лихачёв выделяет компанию из слов "къ мети" и "му жа имЬся сами", тем самым подчёркивая не случайность их особенность и важность. Также с подсказки Д.С.Лихачёва мы теперь должны особо задуматься над тем, что может означать фраза
.................................................."нъ рози нося" ......................................................
с точки зрения написания "Слова" в XVIII в.
_______________________________________________

Фрагмент 11 (стр.80):
"В мусин-пушкинском издании «Поучения»
выносные буквы совершенно не отражают графику оригинала. Они рас
ставлены Мусиным-Пушкиным по правилам их постановки в церковно
славянских текстах XVIII в., главным образом в конце слов. То же самое
видим мы и в Екатерининской копии. Здесь выносные буквы имеются
также только в окончаниях слов (по преимуществу конечные «х» и «м»,
как и в церковно-славянских текстах XVIII в.) и отражают приемы рас
становки выносных букв в письме XVIII в. (не следует забывать, что вы
носные буквы еще продолжали употребляться в письме XVIII в.). Это
обстоятельство заставляет сильно сомневаться в том, что выносные буквы
Екатерининской копии перешли в нее из погибшего оригинала. Эти сомне
ния окончательно подтверждаются следующим наблюдением. Екатеринин
ская копия имеет выносные буквы только в конце своих строк, там, где
строка копии оказывалась длиннее обычного. Выносная буква помогала
писцу Екатерининской копии избежать неудобных переносов, и только.
Вот эти слова с выносными буквами: умо(м), оди(н), поведаю(т), трепещу(т),
шеломо(м), желЬзны(х), со(н), трудо(м), ури(м), звере(м), босы(м), на свои(х),
лети(т), молоды(м)."

К о м м е н т а р и й. И вновь очевидные свидетельства Д.С.Лихачёва того, что Екатерининская рукопись готовилась к печати с использованием церковно-славянского шрифта.
Также М.В.Щепкина в отношении Екатерининской рукописи пишет следующее:
"Надо отметить, что строки Екатерининской копии неравно
мерны: в начале поэмы они короче, в конце длиннее; в первой половине
списка они содержат от 22 до 29 знаков, во второй — от 27 до 37 знаков."
Очевидно, что в Екатерининской рукописи велась расчётливая подгонка в расположении слов и букв на страницах. В о п р о с: с какой целью? В одном случае ("земли" - "Зояни") мы нашли правдоподоюное объяснение ("Зояни" читается с огласовкой цифры "3"("три"): "Тр-ояни).
__________________________________________

Фрагмент 12 (стр.81):
"Характерная манера Мусина-Пушкина — опускать, не оговаривая, не-
прочтенные места также отразилась в Екатерининской копии. В ней
пропущены слова «свистъ звЬринъ въ стазби». В первом издании эти
слова восстановлены, очевидно, по инициативе А. Ф. Малиновского и
Н. Н. Бантыша-Каменского. В одном случае Екатерининская копия вклю
чает в свой состав комментаторскую глоссу, взятую в скобки: «ПЬти
было пЬснтЬ Игореви, того (Ольга) внуку». Эту же глоссу, как известно,
имеет и первое издание «Слова» (стр. 6) с той разницей, что слово
«Ольга» написано без «ь». Принадлежать эта глосса писцу также никак
не могла. Слово «Ольга», поставленное в скобки, по свидетельству
Н. М. Карамзина, отсутствовало в подлиннике и было внесено в текст
«для большей ясности речи».16
Итак, Екатерининская копия отражает один из этапов подготовки
текста к печати А. И. Мусиным-Пушкиным: этап первоначальный и да
леко не совершенный. Екатерининская копия — список с подготовленного
А. И. Мусиным-Пушкиным текста."

К о м м е н т а р и й. Екатерининская рукопись была подготовлены для печати церковно-славянским шрифтом.
Фраза из текста "Слова" 1800 г. издания "свистъ звЬринъ въ стазби", отсутствующая в тексте Екатерининской рукописи, является лингвистической уликой против древнего происхождения поэмы. То объяснение, что она могла быть не прочитана в 1795 г. по причине её "тёмности", не может быть удовлетворительным, ибо так называемых "безнадёжно испорченных" мест в Екатерининской рукописи предостаточно.
Н.М.Карамзин фразой "для большей ясности" мог подтрунивать над излишне доверчивым (наивным) читателем.
___________________________________________

Фрагмент 13 (стр.82):
"(...)Писец два раза по-
вторил «на морЬ», опустив одно «рано». Это явная описка, но
описка эта произошла не по вине писца, а принадлежала тому
оригиналу, с которого писец списывал. Это доказывается тем,
что то же второе «на море» имеется и в том мусин-пушкинском
переводе «Слова», копия которого им была послана Екатерине II: «Яро
славна на морт> плачетъ къ Путивлю». В дальнейшем мы увидим, что пе
ревод для Екатерины подготовлялся уже тогда, когда копия текста была
Екатерине отослана, следовательно, она делалась с другого оригинала,
по-видимому, с протографа Екатерининской копии.
Другая явная ошибка Екатерининской копии — двойное, «очное»
«о» в слове «ниоочима» — также принадлежит не писцу, а была уже
в протографе Екатерининской копии, подготовленном непосредственно
с рукописи; протографу же принадлежит неправильное прочтение слова
«Зояни» вместо «Трояни» и многие другие".

К о м м е н т а р и й. Граф А.И.Мусин-Пушкин наличием нарочитых "ошибок" имитировал существование древней рукописи. Д.С.Лихачёёв делает особый акцент на том, что текст самой поэмы Екатерина II должна была прочесть много раньше текста "Перевода" вместе с текстом "Примечаний" по той самой причине, что эти тексты были предоставлены Екатерине II в разное время.
В массе так называемых "ошибок" переписчиков "древней" рукописи "Слова" легко было прятать словесно-буквенную игру в роде той, что мы видим в "Зояни" - "Трояни".
___________________________________________________

Фрагмент 14 (82):
"Впрочем, Екатерининская копия была не просто переписана с текста,
подготовленного для писца А. И. Мусиным-Пушкиным. Возможно, что
она проверялась самим А. И. Мусиным-Пушкиным после переписки ее
писцом. И. И. Козловский отметил, что в Екатерининской копии в слове
«наполнився» буквы «ол» писаны по подскобленному тексту. Очевидно,
что Мусин-Пушкин сперва правильно скопировал рукопись «наплънився»
(так этот текст и читается в издании 1800 г.), а затем подновил его, чтобы
сделать его чтение понятным. По-видимому, в этом месте текст Екатери
нинской копии был подвергнут правке с точки зрения «системы», прово
дившейся А. И. Мусиным-Пушкиным в его изданиях."

"К о м м е н т а р и й. Очевидно, что все так называемые "ошибки" в тексте Екатерининской рукописи (и издания 1800 г.) были под пристальным контролем со стороны первоиздателя поэмы.
________________________________________________

Фрагмент 15 (стр.83):
"В самом деле, бумага Екатерининской копии текста «Слова» не отли
чается от бумаги перевода и бумаги содержания «Слова», хотя П. Симони
и утверждал, что она «несколько большего формата» и имеет иные
водяные знаки. Тем не менее текст «Слова», перевод и содержание когда-то
составляли самостоятельные части и переплетены вместе уже после смерти
Екатерины II, не ранее 1804 г., как о том можно судить по водяному знаку
на первом ненумерованном листе фолианта, вплетенном при переплете.
Перевод «Слова» писан той же рукой, что и текст, но это не свиде
тельствует об одновременности текста и перевода, так как та же рука
видна и в других бумагах, писанных для Екатерины в различное время.
Вместе с тем совершенно ясно из рассмотрения обоих текстов, что они
переписаны различными способами и не могли составлять части единого
целого. Текст «Слова» писан в лист с небольшими полями. Перевод же
«Слова» писан на листах, перегнутых пополам. Перевод находится в пра
вом столбце. Левый столбец оставлен пустым или занят случайными за
метками. Внизу листов, под-прямой, проведенной по линейке чертой, раз
мещаются примечания. Обращает на себя внимание, что в этой второй
тетради перевод и примечания расположены точно так же, как и в первом
издании «Слова» и в издании «Поучения»; левый же незаполненный стол
бец явно предназначался для текста, опять-таки так же как и в первом
издании. Перед нами, следовательно, как бы подготовительные материалы
для издания, чего отнюдь нельзя сказать про Екатерининскую копию
текста. Весьма возможно, что перевод и примечания были спешно посланы
Екатерине II в том экземпляре, который оказался у А. И. Мусина-Пуш-
кина под рукой.
Если же мы проанализируем и самый перевод «Слова», то убедимся,
что он сделан не по Екатерининской копии текста или ее протографа,
а отражает какую-то промежуточную стадию подготовки текста «Слова»,
более позднюю, чем Екатерининская копия, но более раннюю, чем текст
издания 1800 г."

К о м м е н т а р и й. Кто же мог в 1804 г., делая переплёт бумаг Екатерины II, видеть Екатерининскую рукопись? Архивариус в бозе почившей императрицы? Кто бы он ни был, тут ясно одно - он молчал о существовании важного документа (улики) по Делу о "Слове". Молчал и граф А.И.Мусин-Пушкин, естественно, как лицо заинтересованное.
А Д.С.Лихачёв вновь приводит очередные свидетельства того, что Екатерининская рукопись готовилась к печати, но с применением церковно-славянского шрифта, как это было в случае с "Поучением".
________________________________________________

Фрагмент 16 (стр. 86-88):
"Почему издание 1800 г., в отличие от издания «Поучения» 1793 г.,
с которым оно имеет так много общего, применило гражданский, а не
церковный шрифт?
Причины могли быть разные, и все они могли действовать в совокуп
ности.
Прежде всего отметим, что выбор шрифта определился самим ходом
работы над текстом «Слова». Текст «Слова» раньше, чем быть оконча
тельно подготовленным к печати, многократно переписывался от руки.
Его, повидимому, подготовил первоначально сам А. И. Мусин-Пушкин
или И. Н. Болтин. Затем А. И. Мусин-Пушкин давал его переписывать
писарю. После писаря в текст вносил поправки сам А.. И. Мусин-Пуш
кин и те из авторитетных для него лиц, которым он посылал текст
«Слова» для замечаний, исправлений, толкований. После текст переписы
вался еще и еще. Само собой разумеется, что простую переписку текста
не к чему было производить церковно-славянским шрифтом. Церковно
славянский шрифт при переписке рукописи мог быть применен только
тогда, когда этот текст непосредственно предназначался для церковно
славянского набора. Поскольку этого вначале не было, а текст готовился
для его изучения, рассылки отдельным ученым, он многократно перепи
сывался обычным способом, и это неизбежно создавало некоторую инер
цию, которая затем и сказалась в выборе именно гражданского шрифта.
По существу выбора шрифта и не было: гражданский шрифт явился ре
зультатом хода работы над текстом погибшей рукописи."

К о м м е н т а р и й. Уважаемый Д.С.Лихачёв настолько увлёкся вопросами текстологии изучаемых текстов, что вовсе не счёл нужным обратить своё внимание на то, что граф А.И.Мусин-Пушкин, потеряв пост обер Прокурора священного Синода, потерял возможность вообще пользоваться церковным шрифтом. При этом всё же одна церковно-славянская буква "ижица" была задействована в издании 1800 г. на стр. 24.
_________________________________________________

Фрагмент 17 (стр.89):
"(...) Если бы перед издателями стояла
цель передать древний колорит памятника или тем более создать под
делку под древность, они, возможно, остановились бы в своем выборе на
церковно-славянском шрифте и, не будучи связаны оригиналом, расста
вили бы юсы, «ять», выносные буквы и титла так, как это было принято и
казалось им обычным в «словенском наречии», без всяких смущавших из
дателей неправильностей его."

К о м м е н т а р и й. Вот в издании текста "Слова" 1800 г. и можно видеть расстановку "ъ" вместо "о", "ять" вместо "е", "i" вместо "и" и т.п.
_____________________________________________________

Фрагмент 18 (стр.88):
"В свете рассмотренных материалов становится ясным, почему редак
торы первого издания, Н. Н. Бантыш-Каменский и А. Ф. Малиновский,
запрещали А. И. Мусину-Пушкину править корректуры. Чего, собственно,
могли опасаться Н. Н. Бантыш-Каменский и А. Ф. Малиновский? Может
быть, они опасались, что А. И. Мусин-Пушкин обратится к рукописи
«Слова» и введет в корректуру свое собственное понимание какого-либо
множество раз уже толкованного и перетолкованного темного места
«Слова», не считаясь с мнением им же самим привлеченных к изданию
ученых? Вряд ли именно этого опасались Н. Н. Бантыш-Каменский и
А. Ф. Малиновский. Однако они, естественно, могли ожидать, что
А. И. Мусин-Пушкин станет править не по рукописи, а «унифицируя»
текст согласно тем старым приемам, которые он применил в издании
«Поучения» и первоначальной копии, введет новые ошибки. В издании
могли пострадать характерные югославянские формы «лъ» «ръ», могло
быть заменено «ю» после «ч» на «у» и т. д. Иными словами, ученые редак
торы первого издания имели все основания бояться правки А. И. Мусина-
Пушкина не по рукописи (в этом случае А. И. Мусин-Пушкин вряд ли бы
предложил самостоятельные прочтения), а правки без рукописи, по при
вычным нормам орфографии XVIII в. Последняя, как мы видели, и не
была вовсе изгнана из издания 1800 г., а лишь умерена."

К о м м е н т а р и й. Если граф А.И.Мусин-Пушкин мог водить за нос Екатерину II и Александра I,то никак нельзя серьёзно говорить о том, что кто-то мог из невольных людей ему, графу, что-то запрещать.
__________________________________________________________________________

__________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
В. П. АДРИАНОВА-ПЕРЕТЦ. „Праздник кабацких ярыжек". Пародия-сатира второй половины ХVII века.
................................(в кн.: ТОДРЛ, т.I, 1934).....................................................

Фрагмент 1 (стр.191):
"Отмечая, что постоянными посетителями кабака были представители
разных классов, автор показывает нам целую галлерею портретов их,
метко схватывая при этом профессиональные особенности каждого в перечне
«даров», которые «со усердием сердца своего» несут в кабак и корчму
клиенты. Перед нами проходят «поп и дьякон, чернцы, дьячки, мудрые
ФИЛОСОФЫ, служилые люди, князе и бояре и воеводы, пушкари и солдаты,
сабелники, лекари и обманщики, тати и разбойницы, холопи, женки, мужние
жены, зернщики и костари и такалщики, ростовщики, скупщики, купцы,
десятники и довотчики, пономари, повары, лесники, кузнецы». Одни пьют,
другие грабят — и все вместе составляют живую каріину кабацкого быта.
Нельзя не заметить, что в этом перечне автор с особым вниманием оста
навливается на различай даров у представителей духовенства. О пьянстве
«го выше еще он дает очень резкий отзыв: «Мечюще одеяние свое, ходяще
безпресгани на корчму, друг ко др\гу глаголаху с похмелья попы и диаконы,
склад чиняху и на мед посылаху на недро, глаголюще: пропьем однорядку
темнозеленую да повесе іимся, не пощадим кафтана зеленаго, сорокоустными
денгами откупимся. Сице попы помышляюще пьяные, коего бы мертвеца
с зубов одрать; черными сермягами оболчемся и у мужиков во браічинах
изопьем и от попадей жюрбы убежим»"

Фрагмент 2 (стр.194-198):
"«Служба кабаку», пародирующая церковную службу, обнаруживает
в авторе человека, с одной стороны, с незаурядным уменьем овладеть
литературной Формой, с другой, — с основательным знанием того материала,
который он использовал в качестве своего оригинала. Дать пародию на
отдельную, хорошо знакомую в ту пору каждому грамотному человеку
молитву было нетрудно. Обученный чтению по Часослову, усердно посе
щающий церковные службы и домашние моления, всякий «книжный»
человек в Московской Руси в XVII в. мог справиться с несложной
задачей — облечь в церковную Форму какой-либо житейский сюжет. Но
выдержать конструкцию целой службы, уловить стиль отдельных типов
церковных песнопений, их последовательность, и наконец четко повторить
Форму не только повседневных, но и редко употребляющихся в службе
молитв — мог не всякий: профессиональные навыки отчетливо выступают
у автора «Праздника кабацких ярыжек». Он владеет церковной службой
вполне, он не спутает ирмос с кондаком, тропарем или величанием, пра
вильно поместит в должной последовательности паримийные чтения, не
забудет предварить, где полагается, каждую песнь «стихом», «запевом»
или «славой», различает гласы, — словом поступает в данном случае не как
дилеттант, а именно как профессионал, основательно изучивший церковную
службу. Он хорошо понимает и чувствует церковный язык, улавливает не
только отдельные обороты его, которые затем перелицовывает для своей
цели, но и ритм церковных песнопений, их звуковую окраску. Заметно,
что церковный оригинал находится у него прочно именно в слуховой
памяти, и он часто пародирует не смысл, а звуковой рисунок. Остановимся
подробнее на характеристике техники автора «службы кабаку», чтобы,
наряду с его идеологией, отчетливо выступила и его литературная ФИЗИО
НОМИЯ: это значительно облегчит нам решение вопроса, какая среда
выдвинула подобного писателя.
На протяжении всего текста церковная служба дает автору постоянно
как бы толчок, отправной пункт, от которого он затем начинает свободно
развивать свою тему. Поэтому дословных совпадений чаше всего следует
искать в начальных строках или словах песнопений, запевов и проч. По этим
первым словам обычно сразу узнается оригинал.
Приведу примеры:
1. Заглавия отдельных частей службы явно напоминают соответ
ствующие места в богослужебных сборниках:
«Месяца китовраса в нелепый день иже в неподобных . . . . »
ср.—«Месяца майя в 8 день иже во святых . . . . » (Минея ел., май);
«На малеи вечерни поблаговестим в малые чарки таже позвоним в поіве-
дришки пивишка . ... » ср. —«... . и изшед благовестит в колокол,
таже звонит во вся колоколы три звона» (вечерня, Часослов); «и отпуст
безо всего платья по обычаю ж и многое колпаком и ронянию шапкам пред
обедом . . . . » ср. — «и отпуст по обычаю . . . . » «по отпусте же
идут в трапезу вечеряти ... . и творим метание . . . . » (Час, Мин.);
«По сем псалом избранной. Терпя потерпех на кабаке живучи . . . . » ср.—
«Псалом избранной. Терпя потерпех господа.» (Мин.); «Канон по накрам
по краегранесию» ср. — «Канон преподобному ему же краегранесие
чущево» (Мин.).
2. Стихи и запевы:
«Да уповает пропойца на корчме испити лохом . . . . » ср. — «Да
уповает Израиль на господа» (Час); «И той избавить тя до нага от всего
платья твоего пропитаго на кабаке с увечьем» ср.—«И той избавит
Израиля от всех беззаконий его» (Октоих); «Пьяница яко теля наго про-
цвете убожеством» ср. — «Праведник яко ФИНИК процветет» (Мин.); «Многи
скорби с похмелья живучи бывают» ср. — «Многи скорби праведным и от
всех их избавит их господь» (Мин.); «Изведи из непотребного пьянства душу
мою» ср. — «Изведи из темницы душу мою» (Час).
3. Песнопения, где использованы лишь начальные слова оригинала,
дальнейшее же развивается независимо от него:
«Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние
хмелем обвеселяхуся, тогда егда во многая дни се твориша, питием омра-
чаху свои сущий разум . ... » ср. — «Егда славнии ученицы на умовении
вечери просвещахуся, тогда Июда злочестивый сребролюбия недугом
омрачашеся . . . . » (Час); «В терпении своем стяжал еси мзду свою,
почесть трудов своих приемля, скорби, соломянньш венцем . . . . » ср. —
«В терпении твоем стяжал еси мзду свою, отче преподобие, в молитвах . . . »
(Час); «Воду прошед, болото перебрел, из двора вышел, от жены злой
жюрбы убежал . . . . » ср. — «Воду прошед яко по суху, из египетска
зла избежав . . . » (Час); «Собранное мною богатство разточил еси
и наготы ярем до конца носити сотворил еси. .. . » ср. — «Богатство-
свое расточил еси убогим и небесное богатство . . . . » (Час); «С по
хмелья встав дуростию и шаловством держим . . . . » ср. — «От сна встав,
всесвятая Троице . . . . » (Час); «Кто может изрещи бесование твое,
кабаче веселый . . . » ср. — «Кто изрещи может подвиги твоя, отче . . . »
(ТреФологий); «Очистил мя еси, кабаче, до нага, много было имения . . . »
ср. — «Очистил мя еси, спасе, многа бо беззакония моя ... » (ТреФ.).
4. Песнопения, повторяющие общую конструкцию оригинала, но-
словесно значительно отличающиеся и большие по объему:
«Хвалите имя пропоицыно, аллилуйя. Хвалите ярыжные его и стоящей
пред ним, трубите ему во всю пору, . . Есповедаитеся ему ласткою
и приветною. . . яко в век обычай пьяных . . .» ср. — «Хвалите имя
господне аллилуиа. Хвалите раби господа . . . исповедаитеся господеви,
яко благ, яко в век милость его ... » (ТреФ.); «Что ти принесем, веселая
корчмо, кажды человек различныя дары тебе приносит. . . поп и дьяков
скуфьи . . . чернцы манатьи ... » ср. — «Что ти принесем, Христе . . .
каяждо бо тобою бывших тварей благодарение ти приносит, аггели пев
шебеса звезду ... » (ТреФ.); «Избранному кабаку безумныя песни при-
весем, вкупе пьюще .. . но яко имея к наготе дерзновение.... да
*си, кабаче неблагодарне, зовем тебе: бесованию наставниче, радуйся,
глупости великий учителю» ср. — «Взбранному и дивному и чудотворцу. . .
ялетуще песнь .. . но яко имея дерзновение ко господу .. . да зовем ти:
радуйся, утверждение граду нашему» (Час); «Что тя наречем, кабаче,
река ли еси быстрая . . . моли с голянскими своими о недостатках наших».
ср. — «Что ія именуем (наречем), апостоле, реку ли . . . моли о спасении
душ наших» (Мин.).
5. Но, наряду с таким свободным вариированием церковной темы, мы
часто встречаем песнопения, где автор все время идет параллельно со своям
образцом, как бы зацепляясь за отдельные слова его, и лишь промежутки
заполняет собственным содержанием:
«Сподоби, господи, вечер сей без побоев до пьяна напитися нам, лягу
спати, благ еси нам хмелю ищущим и пьющим, и пьяни обретошася, тобою
хвално и прославлено имя твое во веки нами. Буди, хмелю, сила твоя на
яас, яко же уповахом пьюще на тя» ср. — «Сподоби, господи, в вечер сей
без греха сохранимся нам, благословен еси .. . и хвално и прославлено
имя .твое во веки аминь. Буди, господи, милость твоя на нас, яко же
уповахом на тя» (Час); «Ныне отпущаеши с печи мене .раба своего еще
да кабак по вино и по мед и по пиво по глаголу вашему с миром, яко
видеста очи мои тамо много пьющих и пьяных. Спасайте их и не опивайте
их, светло тамо открыта окна и двери приходящим людям» ср. — «Ныне
отпущаеши раба твоего, владыко, по глаголу твоему с миром, яко видеста
очи мои спасение твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей. Свет во
откровение языком и славу людии твоих Израиля» (Час); «Свяже хмель,
свяже крепче, свяже пьяных и всех пьющих, помилуй нас голянских» ср. —
«Святыи боже, свягы крепкий, святыи безсмертныи, помилуй нас» (Час);
«Слава отцу и матере их и сыну .. . и ныне с вами и во веки аминь»
ср.—«Слава отцу и сыну и святому духу ныне и присно и во веки веком»
(Час); «Отче наш, иже еси седиш ныне дома, да славитца имя твое нами,
да прииди ныне и ты к нам, да будет воля твоя, яко на дому, тако и на
кабаке на пече. Хлеб наш будет, дай же тебя, господи, и сего дни и оста
вите должники долги наша, яко же и мы оставляем животы своя на кабаке,
я не ведите нас на правеж, нечего нам дата, но избавите нас от тюрмы»
«р.—«Отче наш иже еси на небесех, да святится имя твое, да приидет
царствие твое, да будет воля твоя яко на небеси, и на земли, хлеб наш
насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, яко же и мы оста-
вляем должником нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от
лукавого» (Час); «Величаем тя, кабаче веселый, и чтем дурость твою-
и со глупостию, ты бо купиш собины наша и велиш нам по миру скитатися»
ср. — «Величаем тя, пророче бойкий, и чтем святую память твою, ты бо
молиши за нас Христа бога нашего» (Мин.); «Ты еси, кабаче, утверждение
с похмелья притекающим к тебе, ты же пьяным тма и омрачение, и пьющи
даруют стоя на тебе» ср.—«Ты еси, утвержение притекающим ти,
господи, ты же свет омраченым, и поет тя дух мои» (Мии.); «Песнь
5 тормос. В бездне кабацкой одержим похмелями неизбытныя пропасти
твоя, призываю людей добрых, кто бы меня опохмелил и с кабака свел»
ср. — «Песнь 6 ирмос. В бездне греховней одержим, неиследную мило
сердия твоего призываю бездну, от тли, боже, мя возведи» (ТреФ.); «Песнь
9 тормос. Ты ми, кабаче, злыи учителю, ты ми нагота и босота, ты ми
сетование, не оставил еси в дому моем, чем одратися, несытством своим
все приобрел еси, тем з гольявскими вопию ти: слава дурости твоей, чело-
веконенавистниче» ср. — «Песнь 4 ирмос. Ты ми, Христе, господь, ты же
и сила ми, ты ми бог, ты ми радованпе, не оставль недра отча . . . тем
с пророком Аввакумом зову: силе твоей слава, человеколюбче» (ТреФ.);
«На хвалу на кабак потекл еси малоумне человече, и той тя прославит до
нага пропитисяи во временней сей жизни скитатися по миру с мешком
под окошками просити и собак кнутом дразнити, тем же дерзновение
и пропасть стяжал еси» ср. — «На хвалу потекл еси господню, Николае, во
временней жизни и той тя прослави на небесней и истинней жизни, тем же
дерзновение стяжав к нему моли спасти душы наша» (ТреФ.)."

К о м м е н т а р и й. Текст поэмы "Слово о полку Игореве" в версии его написания в XVIII в. может прочитываться в ключе пародии на церковную обрядность. И результаты анализа сатиры-пародии на церковную службу "Служба кабаку", проведённого В.П.Адриановой-Перетц в 1934 г. (время воинствующего атеизма), могут дать хороший подкрепляющий материал в отношении текста "Слова". А именно, ко времени конца XVIII в. в книжной среде сложилась традиция пародийного отношения к церковной обрядности, и предполагаемый Автор "Слова" XVIII в. мог всего лишь воспользоваться этой традицией.
_____________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.189):
"Нельзя не заметить, что особенно точно и в звуковом отношении
близко автор все же пародирует наиболее часто употребляемые песнопения,
такие, которые не только он сам, но и читатели его знали наизусть.
В этих примерах его мастерство доходит иногда до того, что при быстром
и невнятном произношении создается полная иллюзия, будто слышатся
церковные молитвы. Таковы, напр. «свяже хмель», «слава отцу» и др.-—
в них ритм выдержан вполне."

К о м м е н т а р и й. Так называемые "тёмные места" в тексте "Слова" не есть ли звукопись, пародирующая "наиболее часто употребляемое песнопение? Во всяком случает уважаемая В.П.Адрианова-Перетц в публикации 1934 г. даёт нам ещё один, наряду с заговорного-магическим, ключ к прочтению многомерного смысла "Слова".
____________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.198-199):
"Но не только в отдельных частях службы автор сохраняет церковную
манеру: расположение групп песнопений также следует порядку вечерней
службы. Конечно, мы не найдем одной службы, которая была бы цели
ком использована им: по самому сюжету—праздник задуман им в честь
новых мучеников, на кабаке пострадавших,— естественно чаще всего он
вспоминает молитвословия в честь преподобных и мучеников, но мы встре
чаем у него пародии на песнопения и из других служб до страстной недели
включительно. Даже паримийные чтения выбраны им не случайно: это как
раз те три паремии, которые в том же порядке читаются в службе препо
добному. Самое обилие эпитетов, которыми он наделяет кабак и пьяницу,
подробное описание подвигов последнего—все это соответствует церков
ному прославлению святого, его родины и места его подвигов.
Параллель пьяница — мученик завершается житием, мастерски паро
дирующим Форму жития. Трудами ряда ученых (Ключевский, Безобразов,
Лопарев, Шестаков и др.) давно уже установлен тот шаблон, по которому
обычно составлялось житие святого: его происхождение от благочестивых
родителей, ранние подвиги, послушание, раздаяа бедным имущества, муче
нические подвиги в бедности — вот канва, которую можно найти в массе
житий. Эту канву, несомненно, улавливали и внимательные читатели,
привыкшие к определенному порядку изложения подвигов преподобных и
к мотивировке этих подвигов. Следуя этому шаблону, и наш автор после
традиционной начальной Фразы проложных житнй — «Сии убо родишася...»
юворит о родителях пьяницы, о раннем непослушаиии его, о том, что
пьяницы «разтрчшпа имение не бога ради», об их мучениях в кабаке и злой
смерти. Сообразно с общим тоном изложения, житие пьяницы насыщено
славянизмами в языке, риторическими оборотами, которые показывают,
что у автора, начавшего с подражания кратким проложным житиям,
в памяти вставали и жития пространные, с похвалами святым, о теми
украшениями, которыми так богата московская агиография XV — XVI вв.
Мы не можем, конечно, указать точно, каким именно из этих житий автор
подражает: он, как отмечено, повторяет лишь их общую манеру, отсто
явшийся шаблон.

К о м м е н т а р и й. Как видно, расширяется область нашего поиска. Теперь необходимо наряду с церковными песнопениями просматривать и московскую агиографию. Обращает на себя внимание и то, что "Служба кабаку", как и "Слово", насыщено "славянизмами в языке" (на избыточность имперфектов, что характерно как раз для агиографической традиции, в тексте "Слова" обратил внимание А.А.Зализняк в своей книге по "Слову" 2004, стр. 239-239).
______________________________________________

Фрагмент 5 (стр.199-200):
"Этим житием, резюмирующим отдельные черты быта пьяницы, раз
бросанные в песнопениях, заканчивается та основная часть, которая
и носила название «службы кабаку». Вся она, как мы видели, выдержана
в одном стиле пародии; с начала до конца она обнаруживает у автора
отчетливое знание церковного оригинала. Но, вчитываясь в ее язык, мы
видим, что в нем соединяются и при том неравномерно, две стихии.
С одной стороны, книжная, славянская, идущая от оригинала, который
пародируется, подсказывает автору всю терминологию — стихи, стихиры,
гласы, запевы, прокимен, паремьи, лития, тропарь, псалом, канон и др.; она
диктует морфологические славянизмы в виде остатков аориста—погибе,
утвердися, лишихся, сложных Форм прошедшего времени — очистился еси,
купил еси и проч.; звательных падежей типа—кабаче непотребне, учителю,
истощителю; местных падежей со старым смягчением—в тузе, человеце,
в велицеи; местоимения — мя, тя, ти, неполногласные формы — мраз, глад,
клада, чрево и др. Таких фонетических и морфологических славянизмов мы
найдем довольно много, по преимуществу в начальных строках песнопений,
особенно близких к церковному оригиналу, в паримийных чтениях и в житии.
В лексике славянская струя выражена слабее, если не считать приведенных
выше терминов; слова вроде — благонарочитии, ликовствуют, отреваитеся,
паче, яко, векую, семо и овамо — встречаются не часто.
Гораздо ярче в языке «службы кабаку» обнаруживается народная
живая речь. У автора наблюдается' склонность к оборотам, имеющим Форму
поговорок, иногда даже рифмованных; таковы его выражения — «хлеб,
господине, по силам, а полога по плечам». «Не часто тое вологу кушают,
да часто отрыгается». «Подавайся по рукам, ино легче волосам». «Каково
кликну в лес, тако и откликнется». «Как видят у нас, так я любят нас».
«Без воды на суше тонет». «Был со всем, а стал ни с чем». «Гледение
лихое пуще прошения бывает». «Каеты много, а воротить нелзе». «Тебе
нелюбо, да мне за честь». «Глухой клобук на себя наложим». «Под лесом
видят, а под носом не слышат». «Когда сором, ты закройся перстом». «Было
да сплыло». «Жити весело, а ести нечего». «Родила вас мама, да не приняла
вас яма». «Живете, что грязь месите». «Люди в рот, а ты глот». «Кропива
кто ее ни возмет, ют руки ожжет».

К о м м е н т а р и й. Тоже самое можно видеть и в тексте "Слова": книжность и фольклор.
_________________________________________________

Фрагмент 6 (стр.202
"Кто же мог соединить резкое осуждение кабака и целовальника, т. е.
государственной организации пьянства, сочувствие к пьянице, тонкое зна
ние кабацкого быта и его постоянных посетителей — с таким основатель
ным знанием церковно-богослужебной литературы ? Кто мог, отдавши дань
традиционным'элементам тогдашнего книжного языка, внести такую силь
ную струю живой народной речи? При отсутствии в 60-х годах XVII в.
в Москве правильной духовной школы, такое знание богослужебных книг
следует искать в среде, где оно было связано с профессией, т. е. в церков
ном причте.
Но мы знаем, что духовную среду в древней Руси нельзя рассматри
вать, как одно целое: высшее и низшее духовенство с самого начала
христианства у нас представляли два разных класса. Высшее духовенство
до XV в. было вполне Феодальной организацией, ничем не отличавшейся по
существу от светских Феодальных установлений, идеологически примыкало
к ним полностью. К X VI в. с ростом московской централизации и церковь,
т. е. высшая церковная иерархия становится московско-дворянской. Но
и в ту и в другую эпоху низшее духовенство по своему социальному поло
жению было на стороне податных или тяглых сословий, не имело никаких
привилегий, которыми в изобилии владело высшее духовенство, но зато
несло тяжесть двойных налогов — и от светской и от своей церковной
власти. Неудивительно поэтому, что уже с X IV в. нам известны случаи,
когда низшее духовенство объединялось с мирянами для борьбы сначала
с феодальной, потом с дворянской властью. Социальные моменты несомненно
существовали в тех движениях, которые долгое время рассматривались,
как исключительно религиозные: начиная с стригольников и кончая так
наз. раскольниками, русские «еретики» всегда соединяли борьбу с церков
ными догматами с протестом против церковной, а следовательно и поддер
живающей ее светской власти. Таким образом оппозиционные настроения
в младшем духовенстве появились в XVII в. не внезапно: они росли долго
на почве его социального положения. К половине XVII в. положение при-
ходского духовенства, этих, по выражению того времени, «тяглых попов»,
значительно ухудшилось. (...)Этот тяжелый кризис не мог не вызывать
ОППОЗИЦИИ среди приходского духовенства. Тяжелее всех было сельскому
духовенству ...

К о м м е н т а р и й. Священник Иоиль Быковский, входящий в литературный кружок первоиздателя "Слова", отправлял службу в Чернигове и, быть может, в качестве сельского священника.
Если же говорить о протестах светской власти, то прежде всего необходимо вспомнить о борьбе старообрядцев с церковными реформами патриарха Никона, инициатором которых выступил Дом Романовых, в свою очередь науськиваемый Римом (Ватиканом).
________________________________________________

Фрагмент 7 (стр.204-205):
"Младшее духовенство, идеологически, как мы видели выше,
оставаясь на стороне той «тяглой» массы, которая пропивалась на кабаке,
продолжая говорить ее языком, в то же время по профессии знало и книж
ный язык и богослужебную книгу. Есть основание думать, что именно из
него и вышел автор «службы кабаку», особенно резко осудивший среди
других пьяниц свою церковную братью. Это осуждение было как раз
в духе того времени, когда по почину СтеФана ВояиФатьева и его кружка,
был поднят вопрос об оздоровлении духовенства, которое в его тогдашнем
состоянии не могло и паству свпю направлять на путь истинный. Вторая
половина XVII в. дала и другой образец сатиры на пьянство монастырское,
вышедший из монастырских стен — имеем в виду Калязинскую челобитную."

К о м м е н т а р и й. След предполагаемого состава авторского коллектива - содателя "Слова" - ведёт в церковную среду.
_____________________________________________________

Фрагмент 8 (стр.205):
"Выбор нашим автором пародийной Формы не был случайным. Эта
разновидность сатиры в московской литературе второй половины XVII в.
появилась в связи с тем брожением, которое, выдвигая на сцену новые
слои населения, обнаруживалось в разных видах критики старых порядков.
Оттого-то и «служба кабаку» — эта старшая из известных нам москов
ских пародий — представляет собой типичный образец политической паро
дии, осмеивающей общественно-политические и бытовые явления непосред
ственно, а не через направленность на литературный стиль. Действительно,
трудно подходить к «службе кабаку», как к литературной пародии. Цель
ее автора, конечно, не осмеяние церковного языка вообще или Формы
церковной службы в частности. Изображение пьяницы теми стилистиче
скими приемами, которые приняты для прославления мученика за веру, —
это лишь прием, особенно резко подчеркивающий те стороны пьянства,
которые автор осуждает. Выбор контрастирующего приема в данном про
изведении не случаен. Как «искусство второго отражения», пародия дохо
дит до сознания читателя только в том случае, если пародируемый объект
ему хорошо знаком. Для XVII в. Форма церковной литературы была именна
таким классическим образцом. И грамотный и неграмотный читатель и слу
шатель в силу всего бытового уклада древней Руси ощущал церковный
язык, как привычный. Оттуда он черпал изобразительные приемы., когда
брался за перо, ее Формулами уснащал свою речь, цитатами из нее привык
аргументировать. Поэтому новое применение этого привычного языкового
материала должно было, несомненно, произвести надлежащее впечатле
ние. В данном случае избранная автором параллель — мученик за веру,
отдающий богатство бедным, и пьяница, нищающий в кабаке, — была
очень выразительна и открывала широкую возможность к ее углублению
и развитию."

К о м м е т а р и й. Итак, "Служба кабаку" рассчитана только на знающего церковную службу читателя (слушателя). В отношении "Слова" можно думать то же самое: для понимания содержания поэмы необходимо знать к ней ключи (во множественном ччисле).
_______________________________________________

Фрагмент 9 (стр.205-206):
"Кажущееся несоответствие между избранным нашим автором спосо
бом применения церковной литературы и его духовным званием не должно
нас удивлять. Еще с средних веков в Европе нарождается масса латин
ских церковных пародий, и все они идут из духовной среды, преимуще
ственно из монастырей. С нарождением духовной школы и у нас церковные
пародии стали появляться в изобилии: фамильярное обращение с предме
тами церковного обихода всегда шло рука об~руку с церковной профессией.
Не забудем, что наряду с формальным благочестием, очень характерным
для древней Руси и приписывавшим главную силу в религии ее обрядовой
стороне, оппозиционно настроенная часть и духовенства и мирян часто
доходила до крайних выводов именно в своем отрицании необходимости
и важности обрядовой внешней стороны религии. В этой-то части и могла
зародиться идея такого вольного обращения с церковным текстом, какое
мы видим у автора «службы кабаку», человека, несомненно, как мы видели,
настроенного оппозиционно и радикально."

К о м м е н т а р и й. У автора "Слова" в версии его написания в XVIII в. могли быть учителя и на Западе (из числа латинствующей братии).
________________________________________________

Фрагмент 10 (стр.211):
"Заканчивая вопрос о воздействии (службы кабаку» на читателя, мы
не можем миновать еще один момент. Как уже выше сказано, это была
первая из дошедших до нас пародия в московской литературе XVII и.
Нашла ли она себе продолжение? Несомненно.
В списках конпа XVII и XVIII вв. бытовала повесть о попе Савве.
Это история попа, который промышляет безжалостным обиранием ставлен
ников, пропивает все, что они несут ему за поставление, и наконец попа
дает под суд. Резкая сатира на жадность духовенства заканчивается паро
дическим «смешным икосом безумного попа». Как и «служба кабаку»,
этот икос написан в Форме церковного песнопения, в данном случае ис
пользована Форма акафиста с его характерными единоначатпями. Для при
мера привожу образец из этой пародии (ио списку Забелин;'. 536, Моск.
Историч. узея): «Радуйся, шелной Сава, дурной поп Саво, Радуйся вхлебне
сидя, сгавленпическп сидне, Радуйся, что у тебя бараденка вырасла,
а ума не вынесла, Радуйся, глупый попспцо, (непостриженное гуменцо).
Радуйся породны р сак, по делам вопстинну дурак » и т. д. W здесь,
как в Службе, пародирование представляет не самоцель, а лишь прием
для обличения общественного, а не литературного явления.
Пародии на разного рода Формы церковной лиіературы в изобилии мы
встречаем затем в XVIII в: самые разнообразные поводы порождали са
тиру, и она часто облекалась в это время в хорошо знакомые формы цер
ковной литературы".

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" в XVIII в. у нас есть основания думать, что сложившаяся традиция политической пародии на церковную службу отразилась и в тексте Игоревой Песни.
___________________________________________________________________

Сообщение **Марго** » 25 апр 2013, 08:54

Любопытно все же стало: а кто-нибудь, кроме Александра Лаврухина, вот эту ветку читает? Насколько я заметила, в последние три месяца(!) ни один форумчанин в теме (которая активно развивается автором) не обнаружился — помимо автора, разумеется. Да и на первых трех страницах забегающие обсуждали в основном графику Александра, а вовсе не опус "О полку". Так какова цель выращивания этой ветки и долго ли еще до конца, уважаемый Александр Лаврухин?

Может быть участники форума читают эти сообщения, просто сказать нечего, но знания приобретаются.

Сообщение **Марго** » 25 апр 2013, 10:26

Так я конкретный вопрос и задала:

Марго:Любопытно все же стало: а кто-нибудь, кроме Александра Лаврухина, вот эту ветку читает?

Марго:... а кто-нибудь, кроме Александра Лаврухина, вот эту ветку читает?..

Я читаю. Но не очень внимательно, увы!

Сообщение **OlgaNick** » 25 апр 2013, 11:18

Я тоже регулярно захожу, когда обновления появляются. Захожу, в очередной раз понимаю, что ничего в этом не понимаю, и ухожу)) Но когда-нибудь ведь обязательно появится тот, кто поймет, что тут написано и зачем...

Здравствуйте, уважаемая Марго.

Марго:Любопытно все же стало: а кто-нибудь, кроме Александра Лаврухина, вот эту ветку читает? Насколько я заметила, в последние три месяца(!) ни один форумчанин в теме (которая активно развивается автором) не обнаружился — помимо автора, разумеется. Да и на первых трех страницах забегающие обсуждали в основном графику Александра, а вовсе не опус "О полку". Так какова цель выращивания этой ветки и долго ли еще до конца, уважаемый Александр Лаврухин?

Спасибо за вопрос.
Если Вы обратили своё внимание на источник информации, то наверное заметили, что я даю обзор первых номеров книги ТОДРЛ, а их более 60-ти выпусков.
Целью моего выступления на Форуме с темой "Слово о полку Игореве" является следующее. В науке о "Слове" является доказанным фактом, что Игорева песнь написана в XII в. Вот я и хочу с Вашей же помощью найти это доказательство на страницах научных издания. Из уже опубликованного мною материала я этого доказательства не обнаружил. Но я не теряю надежды и пытаюсь всё же найти таковое в других трудах учёных-слововедов. Вполне допускаю, что я могу в чём-то ошибаться. Тогда Вы и могли бы меня поправить в моих умозаключениях. В общем, вся работа по выяснению вопроса о времени происхождения гениальной поэмы, я так понимаю, только впереди.

Сообщение **Марго** » 25 апр 2013, 14:52

Уважаемый Александр Лаврухин, а почему бы просто не давать ссылки на материалы, вместо того чтобы выкладывать здесь такие большие объемы? Ведь если кого-то этот вопрос интересует, он с таким же успехом прочтет и предложенные Вами ссылки.

К сожалению, никакой помощи я Вам оказать не смогу, потому что читать этот материал, анализировать и делать выводы у меня просто нет времени (ну и, конечно, желания). Прошу меня извинить.

Сообщение **ярош** » 25 апр 2013, 15:37

читаю. одно "темное место" в "Слове", сочетание слов, слово - исследования, разные чтения \коньюктуры\, некоторые
приняты большинством исследователей. Полемики. Тема любопытная, скептики. Доказано ли "официальной" наукой, что
"Слово" написано в 12 веке? полагаю, что - да \Советская\ - доказала. Где же доказательства? - в трудах, вобщем-то -
все, кроме Зимина \у нас\. Или это не считается за доказательства? Или эти доказательства не устраивают скептиков?
Александр Лаврухин ищет доказательства и не находит \в источниках которые приводит\. Т.е. - не доказано?
Тему эту я полагаю очень любопытной. Скептики внесли большой вклад в науку о "Слове". На чём основаны доказательства?
в основном \кроме прочего разумеется\ - на языке, изучении языка "Слова". Что мы знаем о языке 12 века? и прочее...
это любопытно...

ярош:читаю. (...) Тема любопытная, скептики. Доказано ли "официальной" наукой, что (...)
Где же доказательства? - в трудах, вобщем-то. (...) Или эти доказательства не устраивают скептиков?
Александр Лаврухин ищет доказательства и не находит \в источниках которые приводит\. Т.е. - не доказано?
Тему эту я полагаю очень любопытной. Скептики внесли большой вклад в науку о "Слове".
На чём основаны доказательства? в основном \кроме прочего разумеется\ - на языке, изучении языка "Слова".
Что мы знаем о языке 12 века? и прочее...
это любопытно...

Здравствуйте, уважаемый ярош. Спасибо за участие...
___________________________________________________

25.04.2015. ....... АРБАТСКИЙ ДНЕВНИК. .................

Был на музыкальном представлении по "Слову о полку Игореве". На вечере присутствовал замечательный человек - Виктор Андреевич Кожевников, исследователь поэмы. Вот я с ним и познакомился.
Испытывая большое чувство волнения, я перевёл начавшийся разговор к обсуждению крамольного вопроса о времени написания "Слова". А предлогом к мому дерзкому шагу стала кника В.А. Кожевникова: <<Тайны и загадки "Слова о полку Игореве". М., 2012 г.>>, которую он и держал в руках.

Поначалу разговор не получался, и мы обменивались только колкостями. В.А.Кожевников является исследователем, который считает, что в вопросе о времени написания гениальной поэмы уже поставлена А.А.Зализняком большая и жирная точка, Я же - молодой и не лингвист к тому же, - пытался показать, да ещё только на пальцах , что книга уважаемого академика А.А.Зализняка с задачей доказательства не справилась. Более того, книга о "Слове" лингвиста с мировым именем ( уже в трёх дополненных и переработанных изданиях!) даёт повод думать, что вокруг "Слова" происходит какая-то Большая Игра на научные темы.
Но вот в ходе скоротечной и интригующей беседы мне удалось извлечь из памяти кое-какой факт литературы, и Виктор Андреевич, надо отдать ему должное, всерьёз задумался, а после стал воспринимать мою речь уже с доверием. И тут мне на помощь пришла моя графика по "Слову". Я с большим вниманием смотрел на то, как вдумчивый и честный исследователь "Слова" держал в руках альбом моих рисунков и с действительным интересом всматривался в мои графические композиции по "Слову".
Всё. Первоначальный конфликт интересов перешёл в взаимную симпатию. И мы обменялись дарами. Виктор Андреевич подарил мне свою книгу с автографом, а я с большим удовлетворением смог подписать и подарить свою работу по "Слову" ("Князь-сокол").
Я пообещал В.А.Кожевникову выложить на Форуме разбор его книги по "Слову". На том и мы и расстались.

Добавлено спустя 7 минут 25 секунд:
______________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
А. С. ОРЛОВ. Книга—орудие социальной борьбы. По материалу русского средневековья.
(в кн.: ТРУДЫ КОМИССИИ ПО ДРЕВНЕ-РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ АКАДЕМИИ НАУК •I , 1932)

Фрагмент 1 (стр.3):
"Термин «книга» имеет много значений. Если обратиться к русскому
средневековью, то термин этот значил: вообще изображенное графически
(книга—в обычном понимании; книгы = письмо, частное, напр. Верхуславы
к Симону, дипломатическое, напр. Мамая к Димитрию Донскому; книга =
буква, примеры из переводных главным образом памятников, см. Мате
риалы для словаря др.-русского языка И. И. Срезневского), литературное
произведение, писанное или печатное («книга, глаголемая» и т. д., «Книга
Александр», т. е. повесть об Александре Македонском), грамотность, обра
зованность («муж благ, книжен и постник», «учен» или «неучен» «книгам»)
и виды внешнего оформления (свиток, столбец — и кодекс = книга).
______________________________________

Фрагмент 2 (стр.5-6):
"Воинствующие Феодалы первых времен плохо осваивали «святую»
книгу, редко употребляли ее своеручно, как орудие воздействия. Такие
писатели, как Мономах, грецизированный новой жреческой кастой, были
редким явлением. Хотя вторая часть его «поучения», практическая,
и опровергает первую, написанную в стиле сантиментального христианизма,
все же этот бродячий вояка пытался воздействовать книгой. Большинство
же представителей военного слоя Феодалов предпочитали действовать прямо
оружием. Вспомним, например, летописный анекдот о религиозном прении
князя Глеба с ФИНСКИМ волхвом, словесную проповедь которого князь
прекратил топором, заранее спрятанным в плаще. Военный Феодал уни
чтожил Финскую магию не книгой-магией, а ударом.
Если военный Феодал и усваивал книгу, то все же чуждался ее
«святого» жанра. Он или усваивал заграничный жанр несвятой книги или
создавал его сам, в лучшем случае лишь метафорически играя образами
и старой и новой магии. Хорошим тому примером может служить «Слово
о полку Игореве», где старые божества помянуты лишь как стильная
прикраса, а новое — как топографическое указание. О христианизме в этом
памятнике кон. XII в. нет и помину, наоборот, — он весь состоит из
недозволенных элементов, звуча военной песней, полный отрицаемым
реализмом, что позволяет видеть в нем выступление против книжной магии
последнего образца".

К о м м е н т а р и й. Почему первоиздатель "Слова" граф А.И.Мусин-Пушкин издал в 1793 г. "Поучение Владимира Мономаха" под названием "Духовная", снабдив эту публикацию своим насквозь идеологизированным комментарием?
Не является ли эта публикация тем самым "орудием воздействия" против верховной власти в лице императрицы Екатерины II, как представителя Дома Романовых, узурпирующего Московский трон в 1613 г. ?
________________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.6-7):
"(...)«Слово
о полку» — архаично, стиль его от родового строя, от уклада военных
бродяг, еще не вполне осевших на местах новой территории. «Слово» все
еще вспоминает золотое время Мономаха и жалеет, что нельзя навек
остановить это время.
(...) Сравнение «Слова» с другими военными повестями показывает,
насколько оно одиноко в стиле. Эти другие повести писаны не «песнотвор
цами» бродячих родовых отрядов, а грамотеями канцелярий, вполне феодализо-
ванными выучениками новой клерикальной школы. Борьба повествователь
ных стилей, обнаруживаемая данным сопоставлением, показывает социальную
борьбу отдельных групп внутри господствующего слоя, выраженную в книге.
(...) Вот, в силу социальной борьбы между светским и духовным слоями
Феодальной верхушки, борьбы, между и внутри этих слоев, при невме
шательстве незаинтересованной массы населения, и совершилось исчезно
вение «Слова о полку Игореве». Здесь и кроется причина, почему «Слово
о полку» дошло лишь в одном, провинциальном списке. Клерикаль
ные грамотеи лишь по недосмотру сохраняли его в монастырской биб
лиотеке".

К о м м е н т а р и й. Исследователь "Слова" академик А.С.Орлов в своей статье называет предмет исследования: поэма "Слово о полку Игореве", как орудие социальной (политической) борьбы.
__________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.7-10):
"(...) И вот мы встречаемся в конце XIV в. с характеристикой Димитрия Дон
ского, отметившей, что он «не учен бе книгам», в особенности, значит,
святым книгам. Может быть, поэтому опять возникли в то время под
ражания «Слову о полку», восстановлявшие его военный звон, вместо коло
кольного. Когда же обозначилась абсолютистская система и Москву воз
вела в «третий Рим», после борьбы за этот титул и его инсигнии между
нею, Новгородом и Тверью, Иван Грозный в усиленной степени предался
жанру святой книжной магии, не удерживаясь однако от озорных элементов
военного феодализма. Он представлялся святошей, по всем правилам цити
ровал «писание», но тут же отмечал, что знает, как «по четкам матерно
лаются». Он интенсифицировал книжность, заведя печатание, но пренебрег
принять его в свои руки, оставив в руках жреческой касты.
Борьба книгой и с книгой сказывалась не только между военными,
светскими и церковными феодалами, но и в среде главных грамотеев,
внутри самой церковной касты.
(...)Эти два обстоятельства и увеличивают сложность взаимоотношений
внутри клерикальной массы. Большинство ее слоев и прослоек, владевшее
грамотой и оперировавшее книгой, проводило ею разные элементы идеоло
гической гаммы, соответственно социальным неравенствам и несогласиям
разных клерикальных группировок в разные отрезки времени. Отсюда
происходили ереси и расколы, отсюда проистекало деление книг на истин
ные, сокровенные, отреченные и ложные, индекс которых, организованный
еще в Византии и дополненный в Болгарии, продолжал свое пополнение
и в России. Борьба книгою в клерикальной среде, с вовлечением сюда и
«светских» элементов, особенно остро сказывалась в столкновениях с «ере
тиками» в периоды сдвигов Феодальных отношений,—например, в конце
XIV в., в XV—XVI и в XVII—XVIIIвв. Еретические книги жгли, как это,
например, сделал Иван Грозный с альманахами. Но если, в свою очередь,
еретики вешали кресты на ворон, щепили иконы, выплескивали в печку
причастье, то очевидно они уничтожали и книги враждебного культа. По
крайней мере в конце XV в. «еретики предлагали сжечь писания св. отцов
за то, что помещенное в них пророчество о семи тысячах лет не сбылось»
(И. Хрущов. Исследование о сочинениях ИосиФа Санина, СПб. 1868 г.,
стр. 158). Если и не жгли книги, то сторонились от них, не допускали
в свою среду, как это делали раскольники по отношении к Никоновской
печати. Есть впрочем известие о сожжении и потоплении свыше 200 книг
соловецкими раскольниками в 1669 году (см. Чтения в Общ. истор. и
древн. росс, 1846 г., кн. III, отд. I, стр. 36—38).
(...)Среди разнообразных типов внутреннего, да и внешнего оформления
средневековой книги особенно показательною для констатации социальной
борьбы является серия посланий и памфлетов, в виде «грамотиц» и «тетра
док». Уже прежние исследователи и композиторы истории литературы,
например, Н. С. Тихонравов, особенно охотились за этой, в большинстве
ненарядной книжностью (раскольничьи тетрадки). Эти книговидные произве
дения исполняли роль злободневной «прессы», отзываясь на самые больные
вопросы социальных отношений и появляясь обильно именно в моменты
обострения социальной борьбы. Некоторые из них адресовывались опреде
ленному лицу, но все без исключения назначались для всеобщего сведения,
для целого круга читателей. Эти грамоты, грамотки, тетрадки существовали
сначала каждая отдельно, но лишь немногие из них дошли до нас в подлин
нике и в отдельном существовании, случайно сохранившись в архивном или
сыскном учреждении средневековья (см. упоминание тетрадок Пересветова
в описи царского архива, или нахождение раскольничьих писем и записей
заговоров, песен и т. п. в сыскном приказе). Бытуя сначала отдельно, такие
грамоты, грамотки и тетрадки вносились затем в сборники, соединялись в них
с другими произведениями, иногда по принципу сходства, или по авторству,
кодифицировались (напр.: в летописи — поучение и письмо Мономаха,
послание Василия о рае на земле и т. п.; в других сборниках разного
состава — тетрадки Пересветова; в виде особых сборников — «Просвети
тель» ИосиФа Волоцкого, переписка Грозного с Курбским, сочинения Ма
ксима Грека и т. п.). Внесение в сборники иногда сопровождалось тенден
циозной переменой оформления статьи, так, напр., один из памфлетов Ермо-
лая-Еразма по земельному вопросу, переделанный в виде проповеди, был
внесен в авторитетный сборник проповедей — «Златоуст», в целях оглаше
ния с церковного амвона (И. Е. Забелин. Опыты изучения рус. древностей
и истории, ч. I, М., 1872, стр. 185—186; В. Ф. Ржига. Литературная
деятельность Ермолая-Еразма, стр. 155, 193 и ел.)".

К о м м е н т а р и й. По словам графа А.И.Мусина-Пушкина поэма "Слово о полку Игореве" была найдена в "тетрадке". Вопрос: по какому принципу и с какою именно целью была "кодифицирована" мусин-пушкинская "тетрадка"?
_______________________________________________

Фрагмент 5 (стр.10-11):
"Беглый поток примеров, заимствованных нами из средневекового
материала, назначен иллюстрировать следующие основные положения:
Книга есть продукт и средство проведения классовой идеологии,
поэтому все элементы книги (содержание, структура его и внешнее оформ
ление) являются фактом идеологическим.
Классовое давление на книгу не исчерпывалось цензурой; сама цен
зура не исчерпывалась политическим, правительственным воздействием.
Книга не являлась только жертвой (в руках господствующего класса),
она активно выступала, как орудие классовой борьбы."

К о м м е н т а р и й - в о п р о с: Кто из исследователей "Слова" изучал "внешнее оформление" книги 1800 г., как "факта идеологического" (по определению ак. А.С.Орлова)?
_____________________________________________________________________________________

Добавлено спустя 5 минут 57 секунд:
________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
В. Ф. РЖИГА .Опыты по истории русской публицистики ΧΥΙ века .Максим Грек как публицист
.....................................(в кн.: ТОДРЛ, 1934 г.).......................................

Фрагмент 1 (стр.31):
"(...)Хотя Максим Грек не
склонен был делать радикальных практических выводов из своих обличений
монашества и духовенства, однако жизненная действенность их была на
уровне острых вопросов тогдашней общественной жизни. Еще в 1858 г.
И. В. Беляев писал: «Несомненно влияние на Стоглав сочинений пр. Максима
Грека. Всякий, кто прочтет сочинения этого замечательного писателя
и после него Стоглав, не может не заметить влияния не только мыслей,
«о даже иногда как будто выражений Максима на мысли и выражения
царя Иоанна в его вопросах собору... Сколько, например, сходства, но
сколько и различия, если сравнить только написанное о духовенстве,
в особенности о монашествующем, у пр. Максима и в Стоглаве».
И позднейшие исследователи в той или и иной Форме допускали влияние
произведений Максима Грека, обличающих монашество и духовенство,
на царя Ивана Васильевича и признавали их роль в подготовке Сто
главого собора."

К о м м е н т а р и й. Год публикации статьи В.Ф.Ржиги о идеологических работах Максима Грека - 1934. Это время острейшей борьбы в ССССР с бюрократией и партократией. Не является ли разговор об обличении монашества и духовенства" скрытым обличением существовавшей в ССССР такой беды как партократия, решительно не хотящей трудиться на благо страны.
__________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.37):
"И светские правящие феодалы нашли свое место в обличениях
Максима Грека. Это замечательно тем более, что взаимная культурная
близость между Максимом и виднейшими представителями московского
боярства двух поколений вне всякого сомнения. Достаточно назвать
красноречивые имена И. Н. Берсеня-Беклемишева, кн. Вассиана Патрикеева,
Ф. И. Карпова, кн. П. И. Шуйского, кн. Курбского и др., чтобы вспо
мнить, насколько тесны были эти связи. Но дружба и близость с лучшими
представителями боярства не заслонила от взора Максима отрицатель
ных явлений и фактов в деятельности правящего слоя. Раскрытию их
посвящены два произведения: 1) «Слово о неизглаголаннѣмъ божіи про-
мыслѣ, благости же и человѣколюбіи, въ томъ же и на лихоимствующихъ»
и 2) «Слово, пространнѣе излагающе, съ жалостію, нестроенія и безчинія
царей и властей послѣдняго житія.» Оба произведения, как надо думать,
относятся по времени своего возникновения к эпохе середины и конца 30-х
годов XVI в., т. е. к ранним годам малолетства'Грозного."

К о м м е н т а р и й. Князь М.М.Щербатов (1730-1790) пишет в конце 1780-х памфлет на правление всего Дома Романовых. Интересно то обстоятельство, что это сочинение опального князя-рюриковича, являвшимся прямым потомком князей Ольговичей - героев поэмы "Слово о полку Игореве", было опубликована А.Герценым в 1858 г. в Лондоне вместе с сочинением А.Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву", которое писалось в тоже время, что и памфлет Щербатова. И вот вопрос: мог ли кн.Щербатов иметь общие интересы с А.Радищевым и первоиздателем поэмы "Слово о полку Игореве"?
_______________________________________________

Фрагмент 3 (стр.49, 54):
"Публицистические тенденции Максима Грека, проводимые в Слове на
лихоимсгвующих, не только свидетельствовали о верной ориентации автора
в тогдашней социальной действительности и предваряли законодательство,
но в то же время находили себе живой отзвук и дальнейшее развитие в лите
ратуре того времени. Нам уже приходилось указывать в другом месте,
что Иван Пересветов (писавший около 1546—1549 гг.) останавливается
на тех же конкретных проявлениях преступного корыстолюбия наместников
и волостелей, какие знакомы нам по Максиму Греку.

(...)Как видим по содержанию Слова , конкретные
обличения его сводятся к следующим основным пунктам:
1) Правители, охваченные страстью сребролюбия и лихоимства, при
тесняют подвластных всевозможными денежными поборами и принудитель
ной постройкой дорого стоящих домов.
2) Вопреки призывам слова божия, они беззаконно пируют, преда
ваясь пьянству и разврату, отвергая поучение пастырей и советы много
искусных старцев.
3) Внешние отношения государства они определяют, руководствуясь
одной мыслью только бы расширить пределы своей державы; поэтому опол-
чаются против единоверных народов, а о защите церкви христовой от ее
врагов магометан совсем не думают.
4) Во главе церкви нет тех поборников и ревнителей царства, которые
изобличали бы злоупотребления правителей, и какими некогда были: Самуил,
Нафан, Илия и Елисей, Амвросий, Василий Великий, Иоанн Златоуст.

К о м м е н т а р и й. Князь М.М.Щербатов, как публицист и историк, мог быть хорошо осведомлён о трудах Максима Грека и перенять от него запал идеологической борьбы.
________________________________________________

Фрагмент 4 (стр.107):
"(...) Культурная бли-
зость между Максимом Греком и виднейшими представителями московского
боярства первой половины XVI века не заслоняла от взора Максима отри
цательных явлений и Фактов в деятельности правящих феодалов. Раскрытие
их содержат в себе два произведения, относящиеся, как надо думать,
к эпохе около 1537 г., т. е. к ранним годам малолетства Грозного,
а именно: 1) «Слово о неизглаголаннѣмъ божіи промыслѣ, благости же
и человѣколюбіи, въ томъ же и на лихоимствующихъ»; 2) «Слово, про-
страннѣе излагающе съ жалостію нестроенія и безчинія царей и властей
послѣдняго житія». Первое Слово «на лихоимствующихъ» важно как публици
стическое выступление против судебных злоупотреблений, совершавшихся·
правителями на местах. Оно предваряет губную реформу, ограничения
судебных поединков и находит себе живой отзвук в дальнейшем развитии
публицистической литературы. Второе произведение, «Слово, пространнѣе
излагающе съ жалостію нестроенія и безчинія царей и властей послѣдняго
житія» имеет в виду центральное правительство, т. е. высших предста
вителей верховной власти или тех, кто правит от ее имени. Такая тема
делает вполне понятной не только обобщенность изложения данного слова,
но и применение иносказательной формы — разговора автора с горько-
плачущей царственной женой Василией, одетой в траурные одежды и
окруженной дикими зверями. Изучение содержания этого Слова в связи,
с событиями и Фактами 30-х годов XVI в. приводит к выводу, что по·
своей реальной основе оно является аллегорией, изображающей Россию·
в правление Елены Глинской.

К о м м е т а р и й. В XVIII в. вдовствующей правительницей, как и Елена Глинская в XVI в., была императрица Екатерина II. И не случайно Максим Грек, как обличитель неправедных поступков московский правителей, у старообрядцев был очень почитаемым писателем.
___________________________________________________________________________________

____________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
В.П. АДРИАНОВА-ПЕРЕТЦ. Образцы общественно-политической пародии ХVIII — нач. XIX в.
..................................(в кн.: ТОДРЛ, т.3, 1936 г.) ........................................

Фрагмент 1(стр.335, 336):
"Политическая сатира в Форме церковных молитв издавна привилась
во всей Западной Европе. Корнями своими восходя к латинской литературе
странствующих школьников и монахов, которые пользовались церковной
формой сначала для шутливых травестий, затем для сатирических нападок
на папскую курию, пародии на церковные жанры уже с XIV в. напол
няются политическим содержанием.
(...)Только с половины XVIII в. отголоски этой европейской церковной
пародии-сатиры доходят до русской литературы в переводах и находят
себе подражателей. (...)Эта литература в XVIII в.
не доходила до печатной книги: не таковы были цензурные условия, чтобы
подобного рода произведения разрешена были к широкой огласке. Руко
писная традиция служила для распространения среди более или менее
узкого круга читателей этих смелых, порою резких нападок на отдельные
факты в политической и общественной жизни. Среди этих сатирических
«подпольных» произведений следует отвести место и тем немногочисленным
образцам пародий на церковные молитвы и вообще на церковную литера
туру, которые дошли до нас в рукописных сборниках XVIII и нач. XIX в."

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" В XVIII в. поэма могла быть создана только в узком кругу единомышленников, а не одиночкой-гигантом.
_____________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.340-341):
"Более глубокие корни пустил на русской почве другой «Отче наш»,
переведенный с немецкого языка. В № 82 за 23 июля 1787 г. журнала
«Зеркало света», издававшегося короткий срок (1786—1787 гг.) в Петер
бурге Ф. О. Туманским и И. Ф. Богдановичем, среди известий из-за гра
ницы, занимающих в нем много места, был напечатан, с кратким изъясне
нием сюжета, следующий «Отче наш»:

ПРУССИЯ
Королевство Прусское со времен царствования покойнаго короля Фриде-
рика втораго отягчено было разными поборами, не в разсуждении количества
оных, ибо кто из подданных отречется платить дань, нужную к содержанию
государства и устроению собственна™ покоя. Но по образу собирания сих
доходов. Покойный монарх при всей своей великости имел пристрастие к Фран
цузам и в пользу их отдавал на откуп разные доходы. Известно, что монополия
всегда сопровождается обидами подданных. Таков был табачный откуп. Уничт
тожение сего откупа подало повод к сочинению следующей молитвы.

Великий монарх, непобедимый король Фридерик Вильгельм вторый, о т ч е наш,
Всемилостивейший государь и князь иже е с и,
Благодарение тебе и награда на н е б е с е х,
За уничтожение табачнаго откупа да с в я т и т с я имя т в о е,
Желаем, обещанная тобою милость да п р и и д е т,
Всевышний благословит за то ц а р с т в и е твое,
Мы пребудем вечно твои верноподданные и возгласим: да б у д е т воля т в о я,
Когда уничтожится откупное правительство, тогда мы яко на н е б е с е х.
Ибо откупы конечно противны небесам, та к о и на з е м л и.
Откупом сим отнят у нас х л е б наш н а с у щ н ы й,
О великий король! свободу в торговле д а ж д ь нам д н е с ь,
Не воЗпомяни покушений наших противу откупщиков и остави нам.
Позволь приобрести что либо торговлею, да з а п л а т и м долги н а ш а.
Французы оставили я к о же и мы о с т а в л я е м.
Когда обогатимся торговлею, то и мы в состоянии будем иметь снисхождение
к д о л ж н и к о м нашим.
Всемилостивейший король, что нам вредно, не в в е д и нас во и с к у ш е н и е,
Не вводи никогда проклятаго сего откупа, но и з б а в и нас от л у к а в а го,
Ты можешь, государь, помочь твоим подданным, я к о т в о е е с т ь ц а р с т в о,
Ежели получим мы пособие, то возвратится наша и с и л а,
И Французам не будет принадлежать и с л а в а,
Ибо их всех отставить можно, яко они не существуют в о в е к и,
За сиевозсылать будем тебе, государю, благодарность нашу до позднейших
в е к о в,
И возрадуешися в жизни вечной, а м и н ь.

Этот «Отче наш», представляющий нечто вроде оды в честь Фрид
риха II, русским переводчиком правильно понят как подражание церков
ной молитве, славянский текст которой он и расположил, согласно с замыс
лом оригинала, в конце строк."

К о м м е н т а р и й. И вновь мы видим ситуацию, когда церковно-славянская форма языка выполняет, как и в тексте "Слово о полку Игореве", особую смысловую функцию.
________________________________________________________

Фрагмент 3 (стр.346):
"Иной характер носят пародии на церковные молитвы, пришедшие
к нам в XVIII в. из Франции и Польши.
В рукописном сборнике 1790-х годов собрания Шляпкина № 54
(Науч. библ. Сарат. гос. унив. № 305) читаем «Французское Отче наш,
вышедшее в 1772 году по причине замешателств внутренних между
королем и правительством» (л. 14):

«О т ч е наш, и ж е еси в Версалии, не почитается имя т в о е, коле
блется царство твое, не исполняется воля твоя ни на н е б е с и, ни
на земли, д а ж д ь нам х л е б наш н а с у щ н ы й, его же лишил е с и нас,
и прости парламентам нашим, яко же и мы прощаем министрам твоим, и не
впадай во искушение госпожи де Барри, но и з б а в и нас от дюка де
Гильона. Аминь».

Этот «Отче наш», формально построенный иначе, чем немецкий, сохра
няет лишь остов молитвы, отдельные ее выражения, вкрапленные в текст
чисто политической сатиры. Этой Формой он сближается с русской паро
дией яа «Отче наш», вставленной в текст «Службы кабаку» XVII в.
Переводное Фрарцузское «Отче наш» отражает КОНФЛИКТ между коро
лем и парламентом, возгоревшийся еще с 1766 г.
(...)Для русского читателя интерес этой молитвы был, конечно, не в де
талях, понятных только Французу, но в смелой критике действий верховной
власти, критике, невозмояшой в условиях русской действительности. «Отче
наш» Французов переписан тогда, когда Екатерина II, напуганная собы
тиями во Франции, уже запретила какие бы то пи было упоминания о про
исходящем там. Не касаясь непосредственно событий революционной поры,
этот «Огче наш» все же показывал начало борьбы с королевской властью,
которая закончилаіь казнью Людовика XVI. При полном отсутствии воз
можности проявить открытую оппозицию у себя, русский читатель выну
жден был довольствоваться хотя бы молчаливым одобрением того, что
делалось в другом государстве, где парламент открыто выступает против
короля.
Русский переводчик Французской молитвы сразу воспринял ее как
пародию на хорошо знакомый ему текст «Отче наш» и потому все соответ
ствующие места переводит, придерживаясь традиционного славянского
текста молитвы, и стилизует остальной текст под ту же манеру. Таким
образом, непривычно для второй половины XVIII в. он употребляет, напр.,
Форму «лишил еси», плохо вяжущуюся стилистически со словами типа «пар-
іамент, дюк, министры, Версалия». Литературный замысел оригинала пере
дан переводчиком правильно.

К о м м е н т а р и й. По указу Императрицы Екатерины II в Петербурге начала свою работу так называемая Уложенная Комиссия, на которой от Ярославской губернии, где проживали многочисленные семейства Мусиных-Пушкины, выступал в качестве депутата кн. М.М.Щербатов. Активность князя была настолько большой, что Екатерина II после закрытия работы Комиссии предложила М.М.Щербатову должность придворного историографа. Поначалу Екатерина II смотрела на работу своего выдвиженца с надеждою на своё прославление, а потом в том быстро получила разочарование, ибо М.М.Щербатов показал себя независимым от монаршей милости мыслителем-бунтарём.
__________________________________________________________________________________________

______________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
...............П. Н. БЕРКОВ. Заметки к истории изучения „Слова о полку Игореве. ........
................... Первое объявление о продаже „Слова о полку Игореве"...................
.....................................(в кн.: ТОДРЛ, т.5, 1947).............................................

Фрагмент 1 (стр.129):
"Среди источников для истории первого издания „Слова о полку
Игореве" до сих пор не обращало на себя внимания исследователей
любопытное объявление, помещенное в „Московских ведомостях" (1800 г.
5 декабря, № 97, стр. 2099—2101) и затем дважды повторенное
(12 декабря, № 99, стр. 2149—2151 и 19 декабря, № 101, стр. 2200—
2202). Объявление это шло от имени купца Кольчугина, или, как он
назван в тексте „Московских ведомостей", Кальчугина, но едва ли сам
Кольчугин составил это объявление. Из текста объявления явствует,
что перечисленные в нем книги даны Кольчугину лишь „по комиссии",
иными словами, не Кольчугин является заинтересованным лицом, а кто-то
другой. Вместе с тем, о гр. А. И. Мусине-Пушкине в объявлении гово
рится в исключительно хвалебном тоне, что, конечно, свидетельствует, что
автором объявления сам граф не мог быть. Таким образом, можно почти без
колебаний считать, что объявление это было написано кем-то из лиц,
близких к гр. А. И. Мусину-Пушкину, может быть Н. Н. Бантышом-
Каменским, опытным библиографом, может быть А. Ф. Малиновским."

К о м м е н т а р и й. Книготорговец Г.Н. Кольчугин - старовер и товарищ по книжному делу Глазунову, происхдящящего тоже из староверов. Выходит, что деловое сотрудничество графа А.И. Мусина-Пушкина со староверами было далеко не случайно. Так рукою митрополита Евгения Болховитинова на обложке первого издания "Слова" 1800 г. написано следующее: граф приобрёл древнюю рукопись "Слова" именно у Глазунова.
В статье П.Н. Беркова мы видим, что объявление в газете "Московские ведомости" было дано ТРИ раза. Причём дата второго объявления пришлась на 12 декабря 1800 г. Но именно 12 числа марта 1801 г, т.е. ровно через ТРИ месяца, был убит император Павел I в пространстве Михайловского замка, куда он въехал 1 февраля. Любопытно, что от времени заезда 1 февраля до момента убийства 12 марта прошло ровно 40 дней. Но это ещё не всё по поводу знаков и чисел. На главном фронтоне Михайловского замка была выбита надпись:

.................."ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ" ........................................

Если подсчитать количество букв в этой надписи, то их окажется 47. Это число точно совпадает с количеством лет убиенного императора. В о п р о с: случайны ли все эти совпадения чисел и дат? А была ли смерть Императора Павла I убийством, в тайну подготовки которого был посвящён граф А.И. Мусин-Пушкин?
________________________________________________________

Фрагмент 2 (стр.130-132):
"Трудно предположить, что эту аннотацию, хотя бы на основе пре
дисловия к „Слову", сочинил купец Кольчугин, человек далекий от
литературы.
Но был ли автором ее Г. Н. Кольчугин или кто-либо
из окружения гр. А. И. Мусина-Пушкина, — во всяком случае, это объя
вление было первым своеобразным отзывом в русской периодической
печати на выход „Слова о полку Игореве" из печати.'!
Приводим полный текст объявления:

Между полезными и заслуживающими наибольшее одобрение всякого здраво
мыслящего читателя книгами, изданными доселе на российском языке и вновь изда
ваемыми, самое первое по справедливости занимать долженствуют место те, кои отно
сятся до отечественной нашей истории и, представляя картину времен отдаленных,
изображают дух тогдашнего века, обычаи, употребления и узаконеіия оного, патриоти-
ческую любовь древних наших соотечественников, беспритворную правду и неизменяе
мую простоту оных, разительно потомков их удивляющую, и многие другие, не менее
важные предметы, удобные остановить внимание наше, возбудить и воспламенить
любовь к дражайшему отечеству, и усилить верноподданническую ревность и усердие
к достославным монархам, возводящим исполинскими шагами Россию на верьх величия
и славы и ниспосылающим с высоты престола на подданных своих благоденствие, како
вому немногие примеры найдутся в бытописаниях других народов. Не распространяясь
здесь в наименовании многих других в семь роде книг, нужным почитается привести
чрез сие на память почтенной публики токмо следующие четыре творения, тем паче,
что оные изданием своим в свет обязаны одному из почтеннейших наших соотечествен
ников, любителю отечественной истории и ее древностей, тонкому и просвещеннейшему
исследователю исторической истинны, и обогащены от него примечаниями, делающими
великую честь обширным его сведениям в науках и словесности:
1. Правда Руская, или Законы Великих Князей, Ярослава Владимировича
и Владимира Всеволодовича Мономаха, с преложением древнего оных наречия и слога
на употребительные ныне, и с объяснением слов и названий, из употребления вышед
ших; М., 1799. — Изданные доныне под сим именем в 1767 и 1786 годах Ярославовы
законы весьма неполны, неисправны и недостаточны; но здесь оные выдаются с самого
верного списка, сличенного со многими другими рукописьми, пополненного и исправлен
ного, и присовокуплено во-первых объяснение и толкование смысла древних и почти
совсем уже из употребления вышедших слое, основываясь на достовернейших источни
ках; а потом замечания о современных оным законам нравах, обычаях и обрядах
общежительных и судопроиэводных, кои, быв извлечены из самых редких рукописей,
и отличаясь духом любомудрия и нравственности, а равномерно плавностию и прият-
ностию слога, представляют из себя сколько занимательное и любопытное,
столько же и наставительное и для любителей истории наиприятнейшее чтение.
2. Ироическая Песнь о походе на Половцев Удельного князя Новагорода-
Северского, Игоря Святославича, писанная старинным русским языком в исходе ХП-го
столетия, с переложением на употребляемое ныне наречие. М., 1800. — В поэме сей
описан неудачный поход князя Игоря Святославича против половцев в 1185-м году,
и сочинитель, сравнивая сие несчастное поражение (приведшее всю Россию в уныние)
с прежними победами, над половцами одержанными, припоминает некоторые достопа
мятные происшествия и славные дела многих российских князей, — любители россий
ской словесности нзйдут в сочинении сем дух русского Оссиана, оригинальность мыслей
и разные высокие и коренные выражения, могущие послужить образцом витийства.
Почтеннейший издатель, сверьх прекрасного и возвышенности слога соответствующего
приложения, присовокупил еще разные исторические примечания, к объяснению материи
служащие.
3. Историческое исследование о местоположении древнего российского Тмута-
раканского княжения, изданное по высочайшему ее императорского величества) Екате
рины II, самодержицы всероссийская, повелению СПб., 1794.—-Здесь предлагается
исследование о местоположении древнего российского Тмутараканского княжения
(острова Тамана), выбранное из разных достовернейших летописей, с доводами, опроверже
нием ложного заключения некоторых дееписателей, и многими объяснениями. Для боль
шего же удостоверения присовокуплены к сему исследованию: 1) Родословник князей
российских, владевших в Тмутаракани, с генеалогическою таблицею, на меди вырезан
ною; 2) рисунок с найденного на острове Тамане в 1793 году мраморного камня со
словами, в точной их величине и почерке в двух строках на боку оного высеченными;
3) чертеж, изображающий часть древнея России с окрестными народами и 4) описание
означенных в нем народ.
4. Евгения Булгара, архиепископа славенского и херсонского, историческое разы
скание о времени крещения российской великой княгини Ольги, писанное на латинском
языке с присовокуплением российского перевода. СПб., 1792. — Сочинение сие преосвя
щенного архиепископа Евгении, мужа высокого ума, учением своим в Европе просла
вившегося, и одобряемого за свои сочинения учеными обществами, отличается тонко-
стию исторического розыскания, основательностию доводов и правильностию суждения,
а сверх того быв писано на латинском языке самым прекраснейшим и цветами испещ
ренным слоюм, рекомендует себя не только любителям истории, но и упражняющимся
в латинской литературе может служить образцом коаснописания. Со стороны типогра
фической напечатана книга сия со всевозможною чистотою, и украшена двумя эстампами,
прекрасно выгравированными славным художником в Санкт-Летербурге, Балкером,
из коих один изображает портрет преосвященного Евгения, а вторый представляет,
как российская великая княгиня Ольга просвещена святым крещением в Цареграде.—
Все вышеупомянутые четыре книги продаются по комиссии в книжных купца
Кольчугина лавках, что на Никольской улице, по нижеследующим ценам:

Правда Русская; в перепл. 210 коп.
Ироическая Песнь и пр. в бум. 130 коп.
Историческое исследование и пр. в пер. 330 коп.
Евгения Булгара и пр. в перепл. 330 коп.

В оных же лавках продается того же почтеннейшего издателя книжка, под титу
лом: Духовная великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха детям своим,
названная в летописи суздальской: Поучение, СПб., 1793, без перепл. 60 коп., в папке
1 руб."

К о м м е н т а р и й. В 1986 г. в "Альманахе библиофила" № XXI, вышедшим под редакцией Д.С.Лихачёва, была вновь дана публикация объявления в "Московских ведомостях" о продаже "Слова о полку Игореве" в лавке Кольчугина (стр.51). При этом следующая фраза этого объявления в издании "Альманаха библиофила" было опущена:

"и усилить верноподданническую ревность и усердие
к достославным монархам, возводящим исполинскими шагами Россию на верьх величия
и славы и ниспосылающим с высоты престола на подданных своих благоденствие, како
вому немногие примеры найдутся в бытописаниях других народов."

Странно, но именно в этой фразе содержится очень интересная деталь, которая заключает в себе слова гр. А.И.Мусина-Пушкина об его устремлении "усилить верноподданическую ревность и усердие". Дело в том, что накануне революционных событий 1779 г. во Франции с полос тамошних газет так и стекали, словно мёд и патока, "верноподданические" речи со стороны вельмож в адрес короля Людовика XVI. А что случилось с королём Франции несколько позже? - да тоже самое, что и с императором Павлом I: был свергнут, а затем убит (казнён). В о п р о с: так почему издание "Альманаха библиофила" (тираж его 75 000 экз.) выбросило из текста объявления о продаже "Слова о полку Игореве" именно ту фразу гр. А.И.Мусина-Пушкина, которая может нам дать возможность описать некоторые обстоятельства убийства Павла I ?
Обобщая, можно сказать, что детективная ситуация вокруг "Слова" всё более проясняттся, а уважаемому Д.С.Лихачёву за указание (пусть и форме умолчания) на важность фразы гр. А.И.Мусина-Пушкина о "верноподданической ревности" можно выразить глубокую благодарность.

____________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
...................П.Н. Берков. Заметки к истории изучения "Слова о полку Игореве"...............
.......................2. К истории гибели "'рукописи^„Слова о полку Игореве" .......................
........................................(в кн.: ТОДРЛ, т.V, 1947)................................................

Фрагмент 1 (стр.132):
"В научной литературе о „Слове" о гибели драгоценной рукописи
говорится всегда очень кратко: она погибла, вместе с библиотекой
владельца, во время московского пожара 1812 г. В книге У. Г. Иваска
„Частные библиотеки в России" (СПб., 19І2, ч. II, стр. 12) приведены
обстоятельные библиографические указания относительно библиотеки
Мусина-Пушкина. Из них видно, что первые сведения о судьбе этого
ценного собрания были по горячим следам сообщены в „Вестнике
Европы" в 1813 г.
Все последующие авторы, говоря о гибели рукописи
„Слова", просто повторяли это раннее указание.
(...) В № 6 „Московских ведомостей" за 1912 г. (8 января, стр. 3)
в отделе „Московская жизнь" был помещен отчет о состоявшемся
за несколько дней до того заседании славянской комиссии Московского
Археологического общества. В заключительной части газетного отчета
сказано следующее:
„Присутствовавший на заседании председатель Тверской ученой
архивной комиссии И. А. Иванов сделал интересное дополнение [к пре
дыдущему сообщению Н. Н. Кононова о „Слове о полку Игореве"]
о гибели в 1812 году оригинала „Слова". В трудах Тверской комиссии
напечатаны воспоминания княгини Мещерской, внучки Мусина-Пушкина,
которому принадлежала эта рукопись. По словам княгини, рукописи,
вместе с другими драгоценностями, не успели вывезти из Москвы при
приближении к Москве французов, а зарыли в потайных подвалах двора
дома ее деда. Французы, квартировавшие в доме Мусина-Пушкина,
вскоре вступили в дружеские отношения с прислугой этого дома и вместе
пировали. После одной из таких пирушек французы упражнялись на
дворе в стрельбе в цель. Одна из крепостных девушек проговорилась:
„Какие у вас ружья! Вот у нашего-де барана зарыто вот здесь, под
землей, оружие много лучше вашего!" Таким образом, французы проникли
в подземелье и уничтожили драгоценный памятник письма".

К о м м е н т а р и й. Как видно, дом графа А.И.Мусина-Пушкина не горел, и там жили французы. И в этом можно абсолютно не сомневаться. Тогда возникает вопрос: кто же распространил слух о пожаре в доме графа?
_______________________________________________

Фрагмент 2 (стр.133):
"Княгиня Софья Васильевна Мещерская, урожденная княжна Оболен
ская, родилась 24 января 1822 г. и умерла 3 июня 1891 г. Она была
дочерью кн. Екатерины Алексеевны Оболенской, рожденной Мусиной-
Пушкиной (1786—1875), и кн. Василия Петровича Оболенского (1780—
1834). Таким образом, кн. С. В. Мещерская действительно приходилась
внучкой гр. А. И. Мусину-Пушкину.
Эпизод,, сообщенный И. А. Ивановым в заседании Славянской
комиссии 6 января 1912 г., находится в „Воспоминаниях" кн. Мещерской
на стр. 10—11 и изложен так:

„1812-й год надвинулся и тревожно отразился на всех. Уезжая
на лето в Ярославское имение, когда уже предвиделось вторжение
Наполеоновских полчищ в Россию, но еще казалось невозможным
поражение Москвы, граф из предосторожности убрал драгоценные свои
коллекции и рукописи в кладовые. Они помещались в подвальном этаже
со сводами и, по приказанию графа, вход в них замурован. Когда
неприятель уже подвигался за отступающими нашими войсками, граф
послал несколько подвод для вывоза из дома всего, что можно; картины
были вынуты из рам и скатаны, серебро и мраморные изваяния уложены,—
много хорошего, но и много без всякой цены было перевезено в деревню.
До запертых кладовых уже не посмели дотронуться.
Несколько семей дворовых людей остались при доме.
Когда французы вошли в Москву, многие из них поместились
в Пушкинском доме и побратались с людьми графа. Раз в нетрезвом
виде друзья французы хвастались своими ружьями.
«Такие ли у нашего графа? гораздо лучше!? — «Где-же?;» —
«Да вот тут за стеной».
Стена была пробита и все разграблено, а позже окончательно
погибло в пожаре.
С христианским чувством покорности воле божией, перенес граф
потерю своих драгоценных коллекций, собранием которых занимался
в течение всей своей жизни.
Некоторые рукописи, как то: подлинное „Слово о полку Игоря"
и часть Н сгоровой летописи были спасены от погибели тем, что нахо
дились в то время у историографа Карамзина".

Из приведенного отрывка явствует, что перед нами семейное пре
дание, в нем есть какая-то доля истины и какая-то доля фантазии.
Обращает на себя внимание утверждение мемуаристки, будто „подлин
ное Слово о полку Игоря и часть Несторовой летописи были спасены
от погибели тем, что находились в то время у историографа Карамзина".
Ошибка ли это памяти или семейная традиция, сказать трудно.
Во всяком случае, забыть эту версию о спасении „Слова" едва ли сле
дует."

К о м м е н т а р и й. Фантазией здесь является весь рассказ княгини Мещерской: от и до. И только один штрих является в этой семейной сказочке о "Слове о полку Игореве" фактом: в доме графа Мусина-Пушкина, что на Разгуляе, целый месяц жили французские элитные конные части.
__________________________________________________

Сообщение **vadim_i_z** » 12 май 2013, 18:59

Публикация 1800 года: http://rusforus.ru/viewtopic.php?p=80153#p80153

"Слово о полку Игореве" и XVIII в - Страница 4

"Слово о полку Игореве" и XVIII в ⇐ Интересное в литературе