Однако я думаю, что не каждый кот мечтает быть одомашненным и этаким красивеньким. Так что помойный — это вовсе не обидное для племени кошачьих. Недаром же они хотя и домашние животные, но гуляющие сами по себе. А в подтверждение свободолюбия и воинственности кошачьего племени приведу стихотворение Томаса Элиота в переводе Марка Полыковского (оно было выставлено на конкурс «Музыка перевода» и очень мне понравилось).Марго писал(а):
...обыкновенный помойный кот, хотя и черный...
Не обижайте кота...
Последнее явление Тигриного Рыка
Жил на барже Тигриный Рык — убийца, вор, бандит,
Он был грубейшим из котов и этим знаменит.
От Грейвсенда до Оксфорда слонялся вверх и вниз,
"Террор на Темзе" — был его препакостный девиз.
Его манеры босяка вмиг каждому видны,
Пальтишко — клочьями, мешком — дырявые штаны,
Враждебно озирает мир его подбитый глаз,
А где он ухо потерял — о том иной рассказ.
Лишь только пронесется слух: "Тигриный Рык кутит!" –
Вдоль Темзы всяк уже дрожит и по ночам не спит,
И в Лондоне, и вне его спеша укрыть гусей,
Скорей курятник укрепить – и не жалеть гвоздей!
И горе бедному щеглу, что выпорхнул из клетки,
И горе мопсику — ему уже не есть котлетки,
И горе крысам, что шуршат в заморских кораблях,
И горе каждому коту, с кем Рык был на ножах.
Но пусть трепещут и дрожат коты заморских рас,
Нигде для них проходу нет — Рык доказал не раз!
Ведь ухо в драке оторвал ему сиамский кот,
С тех пор пощады нет котам изысканных пород.
Светила полная луна в небесной вышине,
И в Молси, где причал, баржа качалась на волне,
Покой, нежнейший аромат — и, сам не зная, как
Тигриный Рык размяк душой, совсем душой размяк.
Его дружок Угрюмый Хлыщ давно уж сел на мель —
Близ "Колокола" в Хемптоне пьет золотистый эль,
И боцман Зуботычина — тот тоже при делах,
Выискивает простаков в портовых кабаках.
Сентиментально-одинок, в тот час Тигриный Рык
Сидел и Леди Грызли вдруг узрел прекрасный лик;
А вся матросская братня смотрела третий сон,
Когда сиамцы-подлецы ползли со всех сторон.
Лишь Леди Грызли слышал Рык, лишь на нее смотрел,
Для Леди ж Рыка баритон звучал — и мудр, и смел;
И так расслабились они, вкусив ночной покой,
А сотни голубых зрачков сверкали под луной.
Вокруг баржи смыкался круг лодчонок и плотов,
Ни звука — только блеск в глазах сиамских злых котов.
Допели ли влюбленные дуэт последний свой —
Враги с ножами, шпагами смыкали жуткий строй.
Тут Джильберт дал сигнал "Вперед!" своей косой орде,
Взвилась ракета, все на борт — как видно, быть беде!
Оставив джонки и плоты, рвались на абордаж
Сиамцы, в трюмах затворив храпящий экипаж.
Неладное почуяв вдруг и взвизгнув напослед,
Метнулась Леди Грызли — вмиг ее простыл и след,
Исчезла Леди — и тотчас, сомкнув свои ряды,
В зловещий Рыка взяли круг сиамцы из орды.
Коварный враг всё наступал — вперед, за рядом ряд,
И понял тут Тигриный Рык, что нет пути назад,
За жизнь свою немало душ кошачьих погубил,
Теперь ему пришел конец — он за борт сброшен был.
От этой новости везде — от Воппинга до Хейли —
Бурлила празднично толпа в невиданном веселье,
И жирных крыс на вертелах поджаривали в доке,
И ликовал три дня Сиам во всём Большом Бангкоке.
________________
О коте Бегемоте разговор уже начали в тех же «Гидронимах», а стихи и проза о каких еще котах вам припоминаются с ходу? Поделитесь, пожалуйста.
Кстати, Patriot Хренов, в Ваших писательских трудах не нашлось ли места и для кошачьих?