Мобильная версия
Для мужчины обязательны три дела:
Дом построить долговечный, а у дома
Чтобы дерево листвою шелестело,
И, конечно, сына вырастить родного.
Но порою всё указанное выше,
Не идёт, как полагается, по маслу —
Добавляются отмеченные ниже
Неприятные моменты и нюансы.
Дом поставишь на песке, а не камне,
Не предвидя многодневного дождища,
Не подумав о свирепом урагане —
Унесёт потоком шаткое жилище.
А на дереве — плодов не обнаружишь,
Листья сохлые посыплются от горя,
Жердь бесплодная согнётся неуклюже,
Рубанёшь её, проклятую, под корень.
Возмужает сын, подастся за границу,
Прихватив отцовых денег на расходы,
Вскоре кончатся гулянки и девицы,
Подоспеют голодуха и невзгоды
Но мужчине у разбитого корыта
Не пристало малодушничать да охать,
Рукава он закатает деловито
И испросит себе помощи у Бога.
Утомит себя тяжёлыми трудами,
Терем выстроит на каменной вершине,
Рощу вырастит с обильными плодами,
День и ночь с надеждой думая о сыне.
Сын вернётся, покалеченный чужбиной,
Шалопутного простит он по-отцовски,
Приобнимет, стол накроет именинный
У двенадцати ветров на перекрёстке.
Есть обязанность святая у мужчины:
Терпеливо, не показывая виду,
Возрождать из запустения руины
И прощать за нанесённую обиду.
Подлежащее
Рождённое в любви и простоте,
Шагавшее уверенно и прямо,
Не тронутое опытом страстей,
Но вероломно сброшенное в яму,
Гнобимое техническим рывком,
Затраханное рыночным процессом,
Добитое нерусским языком
В первоначальной стадии ликбеза,
Не помнящее матери с отцом,
Всплакнувшее при жертвах геноцида,
Узнавшее агрессора в лицо,
Отбросившее резвые копыта,
Смирившееся с горечью побед
И сладковатым привкусом утраты,
Казалось бы, умолкшее, но нет —
Способное на громкие тирады,
Черпнувшее решимости с лихвой,
Отбросившее стыд и сантименты,
Пославшее всех... очень далеко
Под выслушанные аплодисменты.
(рассуждение)
Слово «графика» в главном значении
Есть искусство изображения
Всевозможных объектов познания
Малеванием и штрихованием;
Вид художнического освоения
Мироздания — от основания —
В начертательном понимании.
Но из данного положения
Вытекает соображение:
Графомания как «заболевание»,
Исходя из её названия —
Главным образом, нанесение
Шаловливым воображением
Силуэтов на маргиналии,
Рожиц, вензелей и так далее.
Графомания как явление —
Не клиническое отклонение
В литераторском вдохновении,
А игривое прикосновение
Рукописным инструментарием
К неисписанным территориям
Для создания настроения,
Мозгового отдохновения
При усидчивых размышлениях
Над созданием произведения.
Налицо, друзья, заблуждение,
Однобокое толкование
Существительного «графомания»:
Это прежде всего «рисование»,
А отнюдь не поползновение
К нездоровому увлечению
Бесполезным стихосложением,
И бездарным прозописанием.
Для имеющих уши
Так бывает: повиснет лапша на ушах,
Из засохшего теста кудряшки,
И cмущённая в пятки уходит душа
По спине пробегают мурашки.
Голова на плечах, как бельмо на глазу,
Руки связаны, видите сами;
Снова, хлюпая носом, на брюхе ползу,
Прикусивши язык за зубами.
На висках седина и змея на груди,
На ногах стопудовые гири,
Уши вянут от мрачных моих перспектив,
Будто на ухо мне наступили.
Ох, крепка чепуха без костей языка!
Камень чутко за пазухой дремлет;
Никому промеж глаз не наставить рога,
Бьют копыта о мёрзлую землю.
Пыль с ушей отряхну, а то щёки горят,
Близок локоть, да коротки руки;
Сыт по горло, пора и коленом под зад,
Чтоб не стать от лапши вислоухим.
Против истины горькой ничуть не греша,
Я из пальца высасывал кредо:
На моих легковерных холодных ушах
Да не виснет лапши подогретой!
Личный кабинет
Вошёл я в личный кабинет,
А там меня не ждут,
Цветы завяли на окне
И стрелки не идут.
Кто мебель вынес в коридор?
Кто стырил пистолет?
Гостинцы ёлочные спёр:
Ни херши, ни конфет.
Угнали личный самокат
И бабки из казны.
Украли даже компромат
На первых лиц страны.
С тоской оглядываю я
Мой бывший кабинет:
Не понимаю ни чего,
Он личный или нет?
Обчистил хитрый каннибал
Недвижимость мою.
Узнаю, кто тут побывал —
Поймаю и убью!
Лунный терем
(туристская песня)
Адрес указан точно,
Ясности — никакой;
Этот маршрут — не почта,
Здешний посыл — другой.
Случается. Отправляют.
Не часто. Но иногда.
Как поступить, не знаю,
Значит, пойду — туда.
Лесом иду кудрявым,
С песней шагать легко.
Цель уже где-то рядом,
Тут ведь недалеко.
Словно бы лунный терем:
В окнах манящий свет,
Полуоткрыты двери
С буквами «Входа нет».
Прочь, февральская скука!
Груз мой не так тяжёл.
Вваливаюсь без стука:
«Здравствуйте, я пришёл!»
Приходит мальчик
Приходит однажды мальчик:
«Мне хочется стать злодеем,
Прославленным душегубом.
Что посоветуешь, дядь?»
«Советую, глупый мальчик,
Не забижать евреев —
Тогда, пожалуй, удастся
Козни твои оправдать.
Взгляни на великих военных,
(К примеру, на Бонапарта):
Посмертная слава затмила
Все преступления их,
Поскольку элитное племя
Торговцев и олигархов
Ни капли не пострадало
В коллизиях боевых.
Если не будешь тиранить
Законников и банкиров,
Не посягнёшь на мудрых
Процентщиков и менял,
То можешь атомной бомбой
Спокойно сжечь Хиросиму —
Никто тебя не потащит
В Нюрнбергский трибунал.
Позволят тебе, злодею,
Громить балканские страны;
Казнить, если есть охота,
Глав чужих государств;
Разбойничать на востоке
И затевать «майданы»;
Никто в целом мире, мальчик,
По шапке тебе не даст.
В противном случае, мальчик,
Ничто тебе не простится,
Ужо попомнят обиды,
Нелюдем обзовут.
Сложат в одну легенду
Были и небылицы,
Плюнуть в твою могилку
Все как один придут.
Будь же благоразумным:
Мозгами раскинь своими,
Прежде чем станешь вживаться
В свою проклятую роль».
«Спасибо, дядь, за советы,
Я их к сведенью принял,
Пожалуй, надо подумать», —
Кивнул малютка Адольф.
